Метрах в десяти стоял Барабан с десятилитровой канистрой в руках. Его глаза были наполнены ужасом. Их окружили молчаливые амбалы из охраны. У них был приказ хозяина – сжечь заживо…
Проснулся Антон Филиппов ближе к обеду. Какое-то время не мог понять, почему спит в зале, а не в спальне. Лишь когда его взгляд остановился на стоящем напротив кресле, в котором с ночи остался лежать свитер Регины, все вспомнил.
Не раздумывая, поднялся с дивана.
В голове слегка шумело, а в ногах была слабость. Это состояние он испытывал почти каждое утро, на следующий день после поездки. То ли мозг, утомленный длительным недосыпанием, чересчур расслаблялся, то ли сказывались последствия контузии, полученной под Гудермесом. Так или иначе, некоторое время он плохо соображал.
Приняв душ и заварив кофе, Антон уселся возле кухонного окна и закурил. Через некоторое время едва слышно скрипнул паркет. Щелкнул выключатель в ванной. Зашумела вода. Это послужило ему своеобразным сигналом готовить уже более основательный, чем кофе с бутербродом, завтрак. Поставив сковороду на газ, Антон достал несколько яиц и пакет молока.
Увлеченный приготовлением омлета, он не сразу заметил появление Регины.
Запоздало ответив на улыбку девушки гримасой дружелюбия и радости, Антон быстро накрыл на стол.
Ели молча. Да и как можно изъясняться с глухонемым человеком во время еды. Регина вела себя более свободно, и уже не было в ее взгляде ни тени страха.
Покончив с поздним завтраком, Антон позволил ей похозяйничать на кухне, посчитав, что это лучший способ на время занять девушку, и вышел на балкон.
День вступал в полную силу. Несмотря на то что на дворе стояла лишь середина мая, солнце палило по-летнему. В ветвях тополей, росших вдоль дома, разминали свои голосовые связки воробьи. Откуда-то сверху доносилось воркование голубей.
Он опустил взгляд к подъезду, где ночью оставил «КамАЗ», и в тот же момент почувствовал, как пересохло в горле, а изнутри обдало жаром. Задние двери контейнера были настежь открыты, внутри же не было видно ничего, кроме пустоты…
– …Значит, так. – Следователь, представившийся в самом начале беседы Навродским Геннадием Ивановичем, положил перед Антоном протокол допроса. – Вы утверждаете, что ни о характере перевозимого груза, ни о том, что в эту ночь не будете отгонять машину на склад, никому не говорили?
Вместо ответа Филиппов покачал головой.
Милиционер встал и, обойдя вокруг стола, уселся на стул перед ним.
– Понимаешь, дружище, все как-то нескладно получается…
– Вы считаете, что я это специально подстроил?
Антон посмотрел ему в глаза, пытаясь угадать, так ли думает этот человек.
Навродский был с ним примерно одного возраста, но форма делала его немного старше.
– Я так не думаю. И от этого мне тебя вдвойне жалко.
На какое-то время Антону стало легче. Но потом до него дошло:
– Вы хотите сказать…
– Я сам