Раз ГПУ, зайдя к Эзопу,
Схватило старика за жопу!
Смысл этой басни, видно, ясен:
довольно этих басен.
Затем пьяный прокричал: «Сейчас я наговорил на десять лет…»
– Ну и что ты решил?
– Как он сам просил, – улыбнулся карлик, – арестуем сегодня же.
– Не надо делать глупости, товарищ Ежов, – всё так же мрачно отрезал Коба. – Неужели не понятно? Искренний человек и известный писатель товарищ Олеша. На «десять лет» требуется человек поменьше. А здесь надо ждать, пока наговорит на пулю. Колобок катится и все больше становится, аппетитней. – Коба расхаживал по кабинету. – Оставьте товарища Олешу в покое. Стихи его прочитайте нам еще раз.
Ежов прочел по бумажке снова:
– «Он идет неизвестно откуда,/он идет неизвестно куда./Но идет он, конечно, оттуда/И идет он, конечно, туда…»
– Полезнейшие стихи, товарищ Ежов. Они должны были стать содержанием вашей работы. Все должны идти оттуда и туда… От тебя и к тебе… Это должен быть всеобщий маршрут. Непрерывный круг: служащие сообщают директору предприятия, секретарю парторганизации и в отдел кадров. И наоборот. Учителям доставляют информацию выборные ученики – староста, профорг и комсорг. И наоборот. Студенты следят за профессорами. И наоборот. Все следят за всеми. И это не надо особенно скрывать. Постоянный страх – разгневать пролетарское государство – должен стать бытом… И каждый писатель денно и нощно обязан повторять… как там про ГПУ?..
– «Раз ГПУ, зайдя к Эзопу, схватило старика за жопу!» – повторил Ежов.
– Вот это им надлежит помнить, как «Отче наш…». Только так мы создадим крепкое государство. Мы живем во враждебном мире. Наша власть будет относительно прочной, только когда вырастут два поколения рожденных при нашей власти… Те, кто родились до нас, – они в душе настроены так, как этот Олеша… Еще хуже в деревне! Ильич всегда говорил: «Дай хоть небольшую волю мужику, и он нас скинет». Но деревню мы уже, к счастью, крепко почистили. А вот в городе еще работать и работать над Олешами. И ни на секунду не ослаблять власть. В России уважают и любят силу. Только ее ценят. У нас «или Ивану в ноги, или Игнату в зубы…» – Он заходил по комнате.
Я не понимал, почему Коба говорил обо всем этом как о пожеланиях на будущее. Это давно стало настоящим. Ленинскую мечту «У нас каждый партиец – работник органов» мой великий друг давно перевыполнил. Теперь можно было говорить: «каждый гражданин…»
– И еще, – продолжил Коба. – Нам необходимо постоянно укреплять кадры. Пусть молодые люди, сдав экзамен на верность партии, отправляются в жизнь – руководить кафедрами в институтах, работать директорами или заместителями директоров заводов и фабрик. Мы учимся, товарищ Ежов, понемногу учимся… А вы, товарищ Ежов, учитесь?
И вдруг «Молотошвили»… закричал на Ежова!
Он кричал тонким голоском, что Ежов давно перестал учиться… Что писателей распустили. И страну –