Лициска возлегла на пиршественное ложе. По правую руку от нее разместился Сульпиций Руфус, а по левую – Вителлий.
– Большинство из них, – проговорил, устроившись поудобнее, Руфус, – со времени последних ид не встречались, согласно обычаю, ни с одной женщиной. Сейчас тем придется это почувствовать.
Одни из женщин почтительно целовали идущим на смерть руки, другие с покорным видом обнимали их ноги. Обреченные на смерть реагировали по-разному. Одни, впившись губами в шею своей почитательницы, готовились уже сорвать тонкую тунику с ее тела, другие сладострастно тискали готовые отдаться им тела, и лишь немногие оставались равнодушными или даже отталкивали поклонниц. Один грубо ударил какую-то красивую римлянку прямо в лицо так, что из ее носа потекла алая струйка крови. Многие, взвалив, словно мешок с мукой, своих поклонниц на плечо, несли их по узкой деревянной лестнице на веранду, откуда многочисленные двери вели в тесные каморки, в каждой из которых обитали два гладиатора. Это было разрешено и каждый раз приветствовалось аплодисментами и одобрительными криками собравшейся во внешнем дворе толпы.
Похотливые возгласы мужчин, вздохи и стоны женщин производили на Вителлия отталкивающее впечатление, Лициска же явно забавлялась всем этим. Руфус лаконично заметил:
– Подождите, пока они покончат с едой и Вакх окончательно затмит им мозги. Вот уже несколько недель парней держали на одной ячневой каше, но зато поглядите, какие у них мускулы!
Только сейчас Вителлий заметил, что в темноте колоннады, скрывающей их от взглядов, стоят сотни людей, жаждущих полюбоваться пиршеством. Они проталкивались вперед, шушукаясь и указывая пальцами на гладиаторов, среди которых у толпы явно были свои фавориты. Другие же обреченные на смерть вызывали лишь не слишком искреннее сострадание. Уже сейчас ясно было, каким в случае их поражения будет решение собравшихся вокруг арены зрителей – большой палец книзу, смерть. Уже в течение нескольких дней рядом с Circus maximus, Большим цирком, принимались ставки на жизнь любого из гладиаторов. Фаворитом был Сцилакс, ставки на победу которого принимались в отношении 1: 20. Этот гладиатор одержал уже двадцать девять побед. Двадцать пять противников были убиты им, троим даровал жизнь император, а одному – зрители.
Прозвучал пронзительный сигнал труб. Сегодня он призывал не к смертному бою, а к началу пиршества. Юный бонониец поднял взор. Рабы-египтяне внесли огромный, размерами