Мейсон сел, достал из кармана визитную карточку:
– Я адвокат.
Она взяла протянутую карточку:
– О, да… Я слышала о вас. Но я думала, что вы занимаетесь только делами об убийствах.
– Любой судебной работой, – ответил он.
– Могу ли я полюбопытствовать, почему вы интересуетесь каракулевыми овцами?
– У меня есть клиент, которому нужны деньги.
Она улыбнулась:
– Разве не всем клиентам нужны деньги?
– Большинству… Но этой женщине они просто необходимы, и я собираюсь их раздобыть для нее.
– Очень мило с вашей стороны. Это как-то касается моего мужа?
– Касается бизнеса с каракулевыми овцами.
– Не можете ли вы объяснить поточнее?
– Имя моей клиентки Кингсмен, Аделаида Кингсмен.
– Боюсь, что это имя мне ничего не говорит. Видите ли, я не в курсе дел моего мужа.
– Крайне важно, чтобы я его поскорее увидел.
– К сожалению, он вряд ли появится раньше начала недели, мистер Мейсон.
– Можете ли вы мне сказать, как с ним связаться?
– Нет, не могу.
– В таком случае не могли бы вы сами с ним связаться?
Она секунду подумала и покачала головой:
– Во всяком случае, не немедленно.
– Как только вы сможете с ним переговорить, передайте ему, что у меня исключительно чувствительный нос, я все обнюхал в округе Скиннер-Хиллз, и там пахнет вовсе не каракулевыми овцами. Вы сможете это запомнить?
– Разумеется… Но, согласитесь, это странно звучит, мистер Мейсон.
– Скажите ему также, что в случае необходимости моя клиентка может поговорить с соседями, но лучше, чтобы она этого не делала. Лучше для него. Главное, не забудьте сообщить ему имя Аделаиды Кингсмен.
Она улыбнулась:
– Я все скажу.
– Очень важно, чтобы он понял мою позицию, а я – незамедлительно получил бы ответ на свое послание.
– Хорошо.
– Прошу вас, постарайтесь передать при первой же возможности.
– Мистер Мейсон, вы так внимательно следите за выражением моего лица, пытаясь разгадать какую-то тайну. Я разрываюсь между желанием быть вежливой и стремлением оставаться совершенно беспристрастной.
Женщина улыбнулась ему, и он подумал, что в эту минуту она забыла о своем лице, которое главным образом говорило о том, что она недавно горько плакала.
Мейсон поклонился:
– Не сомневайтесь, у меня даже и в мыслях нет пытаться выведать у вас деловые тайны вашего мужа, миссис Милфилд. Но мне бы очень хотелось внушить вам безотлагательность этого дела.
Неожиданно она заговорила другим тоном:
– Мистер Мейсон, я должна откровенно поговорить с вами. Я собираюсь вам кое-что сообщить.
Она помолчала, собираясь с духом, глубоко вздохнула, как это делают люди, приступая к долгому разговору.
Но телефонный звонок