– Надеюсь, что ты не сообщишь им ничего лишнего! – сказала ему на прощание Ребекка.
– Хотелось бы и мне верить в это! – ответил он ей.
Пилигрим не помнил, как он прошел через весь город, и оказался в итоге в здании прокуратуры. Он отлично понимал, что вызов в прокуратуру – это первый звоночек, за которым неизбежно последуют и другие, поскольку по такому сценарию уже исчезли многие люди, в том числе и его знакомые, оказавшиеся в лучшем случае в тюрьме, а в худшем – в железной клетке, или на Лобном Месте. Он был во власти всех этих крайне неприятных предчувствий, и не помнил ни того, как он шел по городу, ни того, как очутился перед городским прокурором в его просторном, с большими светлыми окнами, кабинете. Прокурор был мужчиной огромного роста, одетый очень аккуратно, можно даже сказать, с иголочки, и этот его рост, а также страшная аккуратность, еще больше заставили волноваться Пилигрима. Все это, несомненно, было неспроста, все это заранее просчитывается ими, думал он, здороваясь с прокурором, и садясь на предложенный ему стул.
– Да вы не волнуйтесь так сильно, – сказал ему прокурор, – это ведь еще не арест, и тем более не помещение в железную клетку на позор и на осмеяние всем остальным. Я уж не говорю про Лобное Место, это последнее прибежище всех негодяев, до которого нам с вами, думаю, еще далеко.
– Да я и не волнуюсь, – ответил ему Пилигрим, – но, знаете, в этом небольшом городе все друг от друга очень близко находится, и прокуратура, и тюрьма, и Лобное Место. Так что невольно задумываешься о связи всего сущего, и о своей личной роли во многих, внешне неприметных, вещах!
– О, да вы, оказывается, еще и философ! – радостно засмеялся прокурор, – это очень похвально, что вы так философски относитесь к жизни, это помогает потом, когда ситуация крайне запутается и обострится, и назад пути больше не будет. Но вы не пугайтесь, ситуация еще вполне сносная, и до тюрьмы, а тем более до Лобного Места, у вас еще есть достаточно времени.
– Так, значит, вы не будете меня сейчас арестовывать? – спросил Пилигрим.
– Помилуйте, – всплеснул руками прокурор, – зачем арестовывать, для чего арестовывать? Мы пригласили вас на беседу, всего лишь на дружескую, и ни к чему не обязывающую ни вас, ни нас беседу, за которой, разумеется, не последует никакого ареста. Это не значит, что в будущем ареста не будет вообще, это я вам гарантировать не могу, ибо от ареста, как вы сами знаете, и от преждевременной смерти, хоть и живем мы все вечно, не застрахован никто. Всякий может сбиться с пути, и пойти не по той дорожке, по которой следует, тут уж, согласитесь, заранее ничего предугадать невозможно. Но для того и существуем мы, то есть прокуратура, чтобы помочь человеку не свернуть