Гармонь в ту пору была редкостью, и тот, кто умел на ней играть, был в большом почёте у народа. Гулять шли туда, где играла гармонь. Без гармони и праздник не праздник. Ярмарку было слышно издалека по звукам двух-трёх гармоней и песням подвыпивших парней. Под гармонь начинались драки на ярмарках, когда сходились – ватага на ватагу – разгорячённые, поющие и приплясывающие, с тростями в руках ма́льцы.
Играть на той гармони было непросто. Это потом уже появились “хромки”, на которых играли многие парни и даже девушки. У “хромки”, если нажать на клавиши, то хоть растягивай, хоть сжимай мех, звук одинаковый. А у трёхрядки он в обоих случаях разный, и гармонист должен уметь не только нажать нужные клавиши (“свистки” и “басы”), но и выбрать точно момент для растягивания или сжатия меха.
Всё это я узнал много лет спустя, а в раннем детстве спал и видел гармонь в своих руках, играл на ней точно как Стёпка липовский. Проснувшись, продолжал напевать мелодию. Днём из стружек делал подобие гармони и снова пел и “играл”, вовлекая брата Митю и соседских мальчишек. Они тоже “заболели” гармонью. И какова же была моя радость, когда тятяша подарил мне почти что настоящую гармонь! Потешник, он тайно от нас сделал ее подобие из деревянного чурбака. И хватило же у старика терпения выпилить ножовкой каждый “зуб” меха со всех четырех сторон! Получилась полная копия гармони, только мех не растягивался да не было клавишей – играть надо было языком.
Долго я забавлялся той гармонью, но всё равно мечтал о настоящей. И что-то немногое помешало мне её заиметь.
Что срубил – дом или хлев – папаша тяглицкому Ване Кукушкину, не помню, и тятяша хотел, чтобы тот в оплату отдал свою гармонь. Ваня согласился. И мне об этом сказали – и прыгал же я от радости! Ваня всё равно играть не умел, а гармонь ему досталась при разделе с братом Кузьмой, поэтому он отдавал её охотно.
Но, видимо, отцу хлеб был нужнее, и гармонь мне так и не досталась. Её потом купили Володе из Éсенки, и он ходил к Кузьме Кукушкину учиться играть. Однако у Володи ничего не получилось. Как говорят, если таланта нет, на базаре не купишь.
А я тогда научился делать гармони из листа бумаги. Мех растягивался и сжимался, а язык выговаривал любой мотив.
Щепняг
Зимой в избе холодно. Взрослым-то что – они на месте не сидят, всегда что-нибудь делают, и не мёрзнут. Папаша весь день на дворе – то загоро́дки ремонтирует в хлевах, то тешет топором какие-нибудь заготовки, то лён треплет, то хворост из лесу возит. Опять же трижды в день – утром, в обед и вечером – нужно “обряжаться”, т. е. пойти с заплечной корзиной через дорогу в сарай, набить корзину сперва мелким сеном и отнести овцам, потом задать покрупнее сена коню и, наконец, осоку отнести коровам. Мама или рубит хворост, или солому подстилает скоту, а то дежурит у готовой к отёлу коровы. В другое время прядёт или ткёт.
У тятяши главная задача – заготовить на всё лето верёвочную сбрую. И он весь день вьёт то постромки, то вожжи, то повод для узды, то пута. Верёвок надо много в хозяйстве, а тятяша уже старый, работает медленно, часто перекуривает. Бабуша хлопочет у печи.
А