Поезія (1837 - 1847). Тарас Григорович Шевченко

грустное шептал

      О здешней жизни человеку.

      Такой порой моя калека,

      Слепая нищая моя,

      И дочь красавица ея —

      Она спала, а мать сидела

      И тихо, грустно-тихо пела,

      Как пел Иосиф про свой род,

      Сидя в египетской темнице,

      А в поднебесьи вереницей

      С дубров украинской земли

      На юг летели журавли.

      Чему ж бы ей, как вольной птице,

      Туда, где лучше, не лететь

      И веселее не запеть?

      Какая тайна приковала

      К жилищу мрачной тишины?

      Своей сердечной глубины

      Она еще не открывала

      Ни даже дочери своей;

      Она лишь пела и грустила,

      Но звуки дочерних речей

      В ней радость тихую будили,

      Быть может, прежних светлых дней.

      Или ограда и тополи,

      Что грустно шепчут меж собой,

      Свидетели минувшей доли,

      Или дубовый пень сухой,

      Плющом увянувшим повитый,

      Как будто временем забытый,

      Ея свидетель? Все молчит!

      Она поет, она грустит

      И в глубине души рыдает,

      Как будто память отпевает

      О днях минувших, молодых,

      О прошлых радостях святых.

      И эти звуки выходили

      Из сердца бедного ея,

      И в этих звуках много было

      Ея земного бытия.