А я не хочу.
Он приставил к виску воображаемый пистолет.
Ну и зануда!
Блин, блин, блин, подумала она. Прощай эйфория первых дней, начинается проклятый период геморроя-. По логике, хоть у нее и хватит выдержки, чтобы не обращать внимания на всякие стычки, неминуемо наступит момент, когда ей станет смертельно скучно. Как тут не впасть в отчаяние, если один и тот же сценарий повторяется до бесконечности. Долгие годы она смотрела фильмы, читала книги, выслушивала многочисленные истории и всякие рассуждения о хронической неспособности мужчин брать на себя обязательства. Хотела бы она, чтобы кто-то сообщил ей, куда подевались все эти трахальщики, избегающие ответственности. Хотя… Можно задаться вопросом – от чего она не отказывалась, – в какой мере ее собственное нежелание брать на себя ответственность действовало возбуждающе на мужчин, которые в знак протеста стремились надеть на нее наручники. Сосед настойчиво смотрел на нее. Эме понадобилось некоторое время, чтобы заметить, что она стучит пальцами по столу и щелканье ее накрашенных ногтей раздражает коллегу. Но ей надоело извиняться. Она подхватила куртку и покинула редакцию, чтобы покурить. Дверь выходила на маленькую улочку, относительно тихую по сравнению с оживлением, царящим во всем квартале. Единственным источником шума становилась начальная школа напротив, когда там начинались перемены. Одним из развлечений Эмы – возможно совпадающих с периодами овуляции – было выйти и остановиться перед школой в 16.15, чтобы покурить вместе с мамашами, которые в последний раз спокойно выкуривали сигарету перед появлением своих монстров. Но она всегда уходила еще до звонка.
Эма вдохнула большую порцию дыма и выпустила его к небу, задрав голову. На горизонте ни облачка. Идеально чистое небо и наконец-то тепло. Ее одежда была по сезону, а благодаря новым ботинкам она пребывала в уверенности, что способна покорить мир. Это предположение подтвердили прошедшие мимо мусорщики, которые восхищенно засвистели, увидев ее. Получается, что самые простые удовольствия (я ощущаю себя красивой, приятная погода, мне хорошо) зависят от удручающе жалких пустяков (новая обувь, солнце, сигарета). Проклятое общество потребления.
Вместо того чтобы разыгрывать из себя пресыщенную старую деву – что никак не соответствовало ее самоощущению в этот день, – Эма вынуждена была признать, что Блестер не так уж неправ. Не совсем. Пришло время задать себе вопрос: чего она хочет? Она полностью освободила голову от каких бы то ни было мыслей и сосредоточилась на мысках своих новых ботинок. Следуя методике, подсказанной “Духовными упражнениями” Игнатия Лойолы, она в течение сорока секунд нанизывала один на другой вопросы-призывы на тему “чего я хочу?”, пока на ее разум не снизошло просветление и перед ней не засияло единственное слово: “спокойствие”. Она хотела обрести спокойствие. Она не хотела ни жить вместе с Блестером,