– Цира! Настя! Берите своих мимов за руки и бегом за мной. Будем пробиваться к храму, – проорал Алан, стараясь перекричать толпу. Потом он и его случайные боевые товарищи положили руки на плечи друг другу и сомкнули головы. Так было принято в братствах во время коротких совещаний во время сражения.
– Браты! – сказал Алан, на правах местного взявший на себя роль атамана. – Идем «журавлиным клином» в направлении храма. Того, что на горе. Я по центру! За мной – мимосы. Сивый Конь прикрывает правое крыло. Рыжий Эрман – левое. Вперед! Вперед!
Быстро темнело. В воздухе повис тяжелый запах гари и дыма. У дверей храма стоял священник. Его окружало несколько десятков дрожащих и причитающих прихожан. Держа крест в руке, он беззвучно шевелил губами, подняв глаза к небу. Храм был местом спасения и защиты, признаваемым всеми племенами и народами, всеми религиями. Даже еретическими. Но не разбойниками и пиратами. С возвышенности хорошо были видны драматические события, происходившие в городе.
Из сумерек выскочил Алан.
– Отец мой! Иди внутрь, принимай женщин и детей и там молись за нас. Мужчины останутся снаружи со мной. С Божьей помощью мы остановим пиратов, – перемешивая греческие и славянские слова, сказал Алан. – Благослови тебя Бог, сын мой! – священник с облегчением взглянул на появившихся защитников – О Цира, Анастасе! Проходите скорей в храм, – засуетился священник.
– Папа мой, с нами раненые. Если укажите, где их разместить, я смогу оказать им посильную помощь, – на безукоризненно чистом греческом языке, без акцента произнесла Цира.
– Конечно, конечно, дочь моя. Располагайтесь вот здесь. Анастасе, пойдем со мной. Я покажу, где брать воду.
Между тем перед храмовыми воротами трое товарищей вновь сомкнули головы.
– Браты! Строим баррикаду и очень быстро, – обратился Алан к своим спутникам.
– Мы что втроем ее будем оборонять? – уточнил Рыжий.
– Будем собирать к ней всех, кто может держать в руке камень или палку, – ответил Алан.
Товарищи принялись стаскивать к площадке перед входом в храм, скамейки, снятые с петель двери и прочий хлам. Рыжий даже нашел где-то на задворках брошенную телегу.
– Ей! Все, кому жизнь дорога идите под щит «Журавля»! – закричал в мечущуюся на церковном дворе толпу Алан.
На площадке перед храмом закипела работа. Из ближайших улочек к баррикаде подбегали испуганные люди. Их быстро ставили к делу. Осмысленная работа успокаивала и воодушевляла их.
– Работаем! Работаем! – подгонял их Алан.
– Это еще что за «Журавль»? – посреди снующих людей, Рыжий сохранял ледяное спокойствие и даже строя баррикаду умудрялся вести с приятелями познавательную беседу.
– Это щит братства, в котором Алан проходил воинскую выучку, – пояснил Сивый. – Я слышал атаманом там еще ходит Робити Лад?
– Да,