– Конечно, очень жаль, стратига Андрея убитого язычниками. Но сейчас в Константинополе находится вдова норманнского князя из Киева. Регентша, со сложным именем. Что-то вроде Хельга или Эльга[394]. Думаю, она ищет сильных союзников или покровителя, чтобы утвердиться во власти. Поговаривают, что ее посольства побывали и в Болгарии и в Хазарии. – Да я знаю. Она давно просит аудиенции. Вполне предсказуемо. Русские архонты своенравны. Они никому не хотят платить налоги. Тем более женщине, которая назвалась наместницей. И купцы их хотят иметь беспошлинный выход к морю.
Сама регентша вынуждена разрываться между своими вассалами. Ведь одни, склоняют ее к союзу с нами, другие тянут ее во Всемирный торговый союз рахдонитов. При этом ей еще надо отбиваться от ростовщиков Атиля, которые пытаются выбить с нее долги мужа. И еще она умудряется воевать с рексами тервингов за старшинство.
– Тяжелое наследство ей досталось, – покачал головой Феофилакт.
– Но это не оправдывает ее жестокость к нашим союзникам, – заметил Константин. – Ведь это она уничтожила несколько тысяч гревтунгов из Дороса и сожгла Керстень!
– Так это она сожгла христианский город Готской епархии? – Возмутился Феофилакт. – И как осмелилась она после этого появиться в Константинополе?
– Успокойся, Феофилакт. Своим невниманием я ее уже достаточно наказал, – успокоил патриарха базилевс. – А мой прославленный тесть Лакапин наглядно показал, что с Русью можно договориться. Попробуй пока с ней пообщаться ты. Вероятно она язычница. Поэтому, расскажи ей о вере Иисуса. Но без давления. Как я уже говорил, на варваров хорошо действуют аргументы, сдобренные чудесами. Дай ей понять, что союз с Византией возможен только после ее крещения, – наставлял патриарха Константин.
– В том то и дело, что она христианка, – буркнул Феофилакт. – Она приняла крещение в Тане. И ней прибыл ее духовник. Монах Григорий, приставленный к ней митрополитом России. Это и ввело меня в заблуждение. Я не мог даже подумать, что христианка способна сжечь город единоверцев.
Но, ради высшей цели, я не буду придавать ее анафеме[395], – продолжал рассуждать вслух патриарх. – Церкви Боспора присущ аскетизм. И хотя христианство в горы Алании принес еще Святой апостол Андрей Первозванный, тут явно видно влияние и Святого папы Иоанна Златоуста[396], объединивший отдельные округа Боспора в митрополию[397] России.
Отсюда и склонность этой Церкви к восточным ересям. Тем более, что их ближайший сосед на юго-востоке – это католикос Иверии, который, как и епископ кахов, первое рукоположение принял от патриарха Антиохии, где до сих пор процветает ересь единобожия – ислам.
– Стоп! – остановил Феофилакта Константин. – Не надо объяснять ей тонкости наших духовных разногласий. Это еще рано. Покажи