Они вышли на мост, стараясь держаться ограждения – отгороженной дорожки для пешеходов здесь не было, и невнимательный водитель, веки которого в это время уже изо всех сил стремятся друг к другу, мог случайно задеть кого-нибудь из них.
– Кстати, – подал голос Каорис, как раз подумавший об этом, – Он всё ещё живёт под мостом.
– Живёт, конечно, куда денется, – хмыкнул Эдуард. – Податься-то ему некуда. Ну, всё, – заявил он, дойдя до конца моста. Осталось лишь пройти мимо кладбища. Что-то живот скрутило – нехорошее предчувствие.
– Не беспокойся, – отозвался его спутник, – если он связан, проблем это не доставит.
– А если нет? – подумав, спросил Эдуард.
Каорис пожал плечами.
Когда они проходили мимо ворот кладбища, от сторожки раздался истошный лай и окрик старенького кладбищенского сторожа:
– Успокойся, экий ты непоседа! Спи ужо!
Две тени беззвучно скользнули дальше – туда, где на фоне звёздного неба вырисовывался зловещий силуэт башни.
Старая обсерватория была построена давно, ещё в позапрошлом веке, но проработала недолго – четыре пожара подряд выжгли изнутри все стены и обглодали перекрытия до такой степени, что никто не рискнул бы сунуться наверх. Башня быстро обросла слухами и дурной молвой, и вскоре была заброшена. После установления нового порядка, когда отгремела гражданская война, за неё было принялись новые хозяева, но и они по неясным причинам бросили это место. Так и стояла трёхэтажная башня из красного кирпича, с куполом на вершине, немым памятником прошедшей эпохи.
Она возвышалась у самого обрыва, недалеко от неё неровными стальными рядами выстроились гаражи. Словом, жутковатое место. Как по заказу, где-то вдалеке завыла собака.
– Знаешь, а здесь призраки встречаются, – зачем-то произнёс Эдуард.
Каорис пристально посмотрел на него и зашагал вперёд. Недолго думая, его спутник последовал за ним, держась за спиной на один шаг. Это не было трусостью, просто предосторожность на чужой территории. Пройдя шагов двадцать, шедший впереди остановился и повернул голову к тёмному пятну, лежавшему чуть в стороне, недалеко от гаражей. Подошёл, попинал носком туфли, перевернул. Взгляду людей предстало белое лицо трупа; на груди несчастного, слева, темнело пятно крови.
– У меня плохое предчувствие, – пробормотал Эдуард, доставая из-под плаща бесформенный свёрток.
– С севера… плохо, – пробормотал Каорис. – Север – сторона смерти, теперь, когда нити ослабли, это может плохо закончиться…
Дальше они пошли гораздо осторожнее, ежесекундно прислушиваясь. Обойдя башню слева, они приблизились к арочному провалу в стене, бывшему когда-то входом.
– Ты думаешь, он всё ещё там? – прошептал Эдуард.
– Я знаю, что нечто точно там. Но, в конце концов, кто из нас колдун?
Словно в ответ на его слова внутри башни