«Какие там у нас могут быть планы», – думаю я про себя. За неделю так набегаешься, что лежишь пластом два дня на диване. Точнее, один. Нет ни сил, ни желания куда-нибудь ползти на улицу. Да и идти, по большому счету, некуда. Раньше, в детстве, мы каждое воскресенье всей семьей направлялись в кино или в гости. Теперь ходить в гости нет никакого желания, а в кино незачем. Вон по интернету все показывают, смотри, за всю жизнь не пересмотришь.
– И вот ты к ним в сад попрешься вместо того, чтобы как все нормальные люди провести выходные с семьей…
– Я бы и вас взял. Хотите?
– Ты еще издеваешься, – бросает она мне, выскакивая в прихожую, проводить Машу.
– Пап, пока, – машет мне дочь уже в плащике и берете с помпончиком из коридора.
– Пока-пока, – не вставая, отмахиваюсь я ей в ответ.
Жена целует дочь перед выходом. Дверь захлопывается, и мы остаемся с ней вдвоем в звенящей тишине утренней квартиры.
Она возвращается за стол.
– Ну зачем ты туда поедешь? Позвони, откажись, – уже спокойно просит она и берет меня за руку.
Объяснять ей, что это родители, и от них трудно вот так, просто отказаться, долго, муторно и бессмысленно. Да и не в этом, в общем-то, дело.
– Я еду сейчас, чтоб потом не ехать, – наконец, цепляюсь я за ниточку лжи. – Они ведь сейчас только первую партию вещей и урожая вывезут. Потом еще в октябре поедут. Каждый год одно и то же. Ты же знаешь.
Она сидит молча, ковыряя чайной ложкой в кружке.
Сразу и не поймешь, что там она думает.
Вдруг встает и обнимает меня.
– Коля, Коля, почему ты для всех, только не для нас с Машей? Даже твои учителки от тебя что-то урывают.
– Ничего они не урывают, – говорю я и целую ее.
Она тянет меня за собой из кухни.
Мой кофе так и остается недопитым.
Спустя какое-то время я наконец выхожу из подъезда. Прохладно. Но холодком по утрам тянет уже и в августе. Рано утром порой стоит довольно густой туман. Он висел и сегодня, заслоняя соседние дома. Однако сейчас белесая пелена развеялась. Вокруг легкая водянистая взвесь и холодные лучи солнца. Прохожих немного, но больше, чем по субботам летом. Многие, подобно мне, все же отправляются сегодня на работу. Обычно я еду в школу на троллейбусе для скорости. Но сегодня, несмотря на то, что время уже слегка поджимает, хочется пройтись пешком. После утреннего.
Женщина опустошает мужчину. Но иногда это опустошение бывает приятным. Ты можешь что-то дать, и от тебя этого хотят и ждут. Не знаю, как кого, а меня окрыляет именно этот абстрактный смысл отношений. Физиологическая часть любви с годами становится чем-то символическим. В ней начинаешь ценить нечто потаенное, лежащее по ту сторону от избитых пошлых телодвижений. Весь человек раскрывается здесь, весь он здесь без утайки. А если нет, то это действительно самое скучное занятие.
Таинство брака.