Но нет ни слов, ни сил
Забыть об этой страсти,
Я всё бы ей простил,
Ведь я и здесь безволен.
Живу ростком в тени,
Завишу от погоды,
Последней встречи дни
Растягивая в годы.
«Красного камня белый мускат»
«Красного камня белый мускат» —
Это налитый огнём виноград,
Брызнет янтарной струёю в бокал,
И остывает душевный накал!
Тёплой истомой наполнит вино
Сердце, уставшее биться одно;
Сыра растает во рту лепесток,
Персик подарит нам бархатный сок,
Вместе с тобой эту ночь проведём,
Хмель безрассудства разделим вдвоём:
Губы нальются бесстыдством вина,
Гибкою ивой прогнётся спина,
Руки сплетутся, сольются тела,
Персик и сыр упадут со стола,
Масляной дымкой подёрнется взор —
Как же приятен двух тел разговор!
Солнце с улыбкой взойдёт за окном,
Светом наполнив бокал, как вином.
Лицемер злорадствующий
В этот зимний вечер
Две оплывших свечи
Освещают комнату мою,
И на старых стенах
Пляшут чьи-то тени,
Я на них задумчиво смотрю!
От худых лопаток
Слабый отпечаток
На помятой простыни застыл,
Но тепло постели
Помнит контур тела
И его безумный юный пыл!
Милая, скажи мне,
Разве в этой жизни
Я не оказался подлецом?
И печально свечи
Гаснут в этот вечер:
Подлость не меняется лицом!
Лицемер раскаявшийся
Милая, скажи мне,
Разве вечер зимний
Так очаровательно хорош?
Или запах розы,
Или счастья слёзы
Иногда при встрече ты прольёшь?
Руки были грубы,
Нежными лишь губы,
Ищущие долгий поцелуй.
Только мы стояли
И чего-то ждали
Под дождём хлеставших с неба струй.
Я хочу вернуться,
Снова окунуться
В этот мир волшебной красоты,
Снова для любимой,
Ласковой и милой
Покупать прекрасные цветы!
Любимой Маринке
***
Удержаться Луна за окном не смогла
И от чувства разделась, как мы, догола,
И играла сонату почти до светла
Для Бетховенов секса, сгоревших дотла!
****
Солнце ласково чмокнуло в нос небосвод,
Тот отпрянул назад, пропуская восход:
Всё, что спало в природе, опять ожило,
Лишь сосед наш за стенкой вздохнул тяжело…
Манили чёрные глаза
Я не хотел с утра вставать,
Усталость разум мой пленила,
Теплом оставшимся кровать
Меня,