Но в Нью-Холланде ни одна не оставалась непроданной.
Один и тот же человек всегда предлагал цену последним – он покупал лошадей для бойни, где их тела перерабатывали в собачью еду, а из копыт варили клей.
Аукцион длился всего три-четыре часа, настолько быстро расходились лошади. В конце дня фермеры-амманиты забирались в свои повозки, фургоны отправлялись обратно на ипподромы, а новоиспеченные владельцы лошадей запирали свои приобретения в кузова машин и разъезжались по домам.
Последним уезжал человек, купивший лошадей для бойни.
В тот понедельник 1956 года Гарри де Лейер опаздывал. В его фургоне не работали фары – ничего удивительного, он заплатил за него всего двадцать пять долларов. Новая машина стоимостью около пятнадцати тысяч была голландскому иммигранту не по карману. Хотя этим холодным утром он и встал пораньше, снег и пробитая шина заставили его задержаться в дороге.
Когда Гарри наконец приехал, уже было пусто, не осталось ни одной лошади. Все долгое путешествие из Нью-Йорка он проделал зря.
Стоял лишь один автомобиль – потрепанный грузовик, больше подходивший для перевозки крупного рогатого скота, чем лошадей. Неопрятный человек, одетый в куртку и хлопчатобумажные рабочие штаны, как раз закрывал кузов.
Не желая сдаваться после долгой поездки, Гарри выглянул из окна машины и подозвал его.
– Ничего не осталось, кроме мяса, – ответил мужчина, словно не желая разговаривать.
Гарри вышел из машины, подошел к нему и заглянул в кузов грузовика сквозь щели между досками. День выдался холодным, и дыхание лошадей поднималось в воздух паром. Любой, кому приходилось видеть лошадей, приговоренных к бойне, может поклясться, что животные будто чувствуют, что им пришел конец. Иногда они выражают свой страх, громыхая копытами по деревянному полу кузова, стуча в стены железными подковами. Иногда они просто выглядят испуганными, будто знают, куда направляются.
Гарри стало дурно. Он никогда не мог думать о лошади просто как о шкуре, мясе или материале для клея. У него дома, в Голландии, лошадей, которые уже не могли работать, оставляли доживать свой век на пастбище. Его отец говорил, что лошадь, которая потрудилась на благо человека, заслуживает окончить свои дни спокойно.
Неужели эти кони больше ни на что не годны? Гарри заглянул в кузов. В грузовике для перевозки лошадей животные путешествуют в специальных стойлах, их