– Простите, что я вмешиваюсь. – Мальберг вышел из-за конторки. – Но в этом случае речь идет о прекрасно сохранившейся вещи – миссале в оригинальном переплете. Посмотрите на эту роскошную гравюру. Колорирование сохранилось со времени издания. Мы ее проверяли с помощью кварцевой лампы. А что касается цены, то я охотно пойду вам навстречу и предложу, скажем, три с половиной!
Осторожно, страницу за страницей, Мальберг листал драгоценный фолиант. Скорее подсознательно он отмечал для себя даты евангелий: Sexagesima, Oculi, Laetare. Не отдавая себе отчета, он вдруг остановился и, помедлив, вытащил из кармана пиджака записную книжку Марлены. Фрейлейн Кляйнляйн вопросительно посмотрела на шефа. Посетитель, похоже, созрел для покупки, но Мальберг уже утратил интерес к сделке.
Как же он сразу не догадался! Странными записями в книжке были зашифрованы определенные календарные даты. Мальберг быстро захлопнул записную книжку и, не говоря ни слова, вернулся за конторку. Сев за потертый бидермейеровский секретер, который служил письменным столом, и подперев голову руками, Лукас внимательно рассматривал записи в книжке Марлены.
Какая тайна скрывалась за странными зашифрованными записями? Вдруг Мальберг подумал, что этот почерк вообще не принадлежит Марлене. То, что он нашел книжку в ее квартире, еще не означало, что эти записи сделаны ее рукой. Мальберг вздохнул. Ему лучше бы вовсе забыть об инциденте в Риме, в котором он не играл первую скрипку. Но Лукасу казалось, что его преследовал дух Марлены.
Продав гравюру, фрейлейн подошла к конторке и положила семь пятисотенных купюр на стол. Она была слишком сдержанной, чтобы спрашивать Мальберга о причинах его странного поведения.
– Фрейлейн Кляйнляйн, – наконец заговорил Мальберг, не отрывая глаз от записей, – вы хорошо разбираетесь в Библии, во всяком случае в Ветхом Завете вы сильнее меня. Что вы можете сказать об этих записях?
Кляйнляйн, не привыкшая к похвалам, покраснела. Пожилая фрейлейн легко смущалась. Она водрузила большие очки в роговой оправе на нос и начала листать записную книжку. При этом, прежде чем перевернуть страницу, она каждый раз слюнила указательный палец.
Мальберг не сводил с нее глаз, наблюдая, как она, просматривая страницу за страницей, едва заметно качала головой. Наконец библиотекарша спросила:
– Что это такое? У Мартина Лютера я ничего подобного не встречала.
– Конечно нет, – возмутился Лукас. – Меня интересует только содержание.
– Мне кажется, апокриф очень странный. Laetare, Sexagesima, Reminiscere, Oculi – это даты христианского церковного календаря. И все это воскресенья.
– А имена? Там указаны какие-нибудь имена?
– Несомненно. Если я не ошибаюсь… – Фрейлейн Кляйнляйн взяла с полки истрепанный библейский словарь и начала