– Почему плачешь? – первой нарушила неловкое молчание незнакомка, не поднимая головы.
– Не знаю. – Астейн пожала плечами и ответила так, как всегда отвечала чужакам и нежданным гостям.
Это ее ручей и никому другому здесь места нет. Даже с Хельми старалась сюда не ходить без особой надобности. Но потом словно что-то заставило устыдиться излишней резкости ответа, и с языка сорвалось:
– На брата обиделась.
Незнакомка кивнула едва заметно, и продолжила смотреть на воду.
– Откуда ты здесь? – наконец задала Астейн один из многих вопросов, что пчелиным роем жужжали в голове.
– А у меня нет брата, – прошелестела девочка, будто и не услышала. – Это хорошо, когда есть брат?
– Не слишком. – Дочь Ингвальда растерялась, но ответила честно, позабыв в тот же миг про все вопросы.
Незваная гостья вновь кивнула. Потом резко встала, так что кости хрустнули, быстро повернулась к лесу и решительно молвила:
– Пойдем со мной.
– Куда?
– С моим батюшкой на лодке кататься. Ты любишь речные лилии? Он нарвет их нам.
– Они быстро вянут. – Ноги пришли в движение не спросясь разума, и Астейн отправилась следом.
– Эти волшебные – долго простоят. А, может, и вовсе не завянут.
Тугим парусом надувался белый лен рубахи. Черными горошинами скакали впереди грязные пятки. Стремительно мчалась тонкая девочка-тростинка, словно ветер нес ее. Едва поспевала Астейн за незнакомкой.
Мелькала белым мотыльком хрупкая фигурка, перепрыгивая-перелетая с узловатого корня на древний валун, а с валуна на черничную кочку. Астейн спотыкалась, но бежала за ней, будто прикованная незримой цепью.
Земля стала упругой, топкой. Каждый шаг – что влажный поцелую в горячую стопу.
– Куда мы бежим? – кричала дочь Ингвальда в лесную чащу, и слышала в ответ далекое и звонкое:
– К реке!
Нет за лесом никакой реки. Это Астейн точно знала. За лесом – только лес, а еще дальше – снежные горы, откуда спускаются злые великаны.
Но сырое чавканье под ногами и речные запахи говорил об обратном. Как такое может быть? Ведь не раз с батюшкой и братом ходила в эти леса и никакой реки не встречала. А если бы такая нашлась, то хуторяне всенепременно повадились бы здесь рыбу удить.
Сосны расступились, и к немалому ее изумлению открылась река столь широкая, что противоположного берега и не видно было. Зеленовато-сизый туман призрачным покровом растекался по черной