Разбудил меня свист чайника, который раздавался с первого этажа. И хотя на часах было уже семь, я не двигалась.
Еще один. И на этот раз еще хуже.
Я закрыла глаза и попыталась соединить темные, запутанные кудрявые волосы женщины, которую я только что видела, с гладкой прической девушки, которую знала по фото как Виолетту Ли. Я пыталась убедить себя, что они не были похожи.
Я понимала, что не смогу заставить себя пойти в школу. Поднявшись с постели и натянув халат, я подошла к зеркалу и стала определяться с тем, что буду делать.
Работы не много. Выгляжу я ужасно.
Глаза мои были припухшими – видимо, ночью я плакала, – а нос и щеки остались красными после вчерашнего холода. В довершение всему волосы были в беспорядке.
Еле перебирая ногами, я отправилась в кухню, где застала родителей за просмотром газет, и побрела к холодильнику, шаркая тапочками по выложенному плиткой полу. Я как раз раздумывала над тем, не покашлять ли для пущего эффекта, когда папа преградил мне путь и положил руку на лоб, проверяя, нет ли у меня жара.
– Отэмн, да ты совсем холодная! – Он внимательно посмотрел на меня. – Думаю, лучше не ходить сегодня в школу. Должно быть, ты простыла после вчерашнего дождя.
Боковым зрением я увидела, как мама прищурилась.
Я знала, что нужно запротестовать, чтобы картина получилась более правдоподобной.
– Но, папа…
– Никаких разговоров! Можешь винить во всем злого принца, – пошутил отец, но его глаза, тоже припухшие, выдавали настоящие чувства. Он наклонился, поцеловал меня в голову и повернул за плечи обратно к прихожей. – А теперь возвращайся в постель.
Они уходили на весь день, и, услышав звук закрывшегося замка, я тут же переоделась, смыла с глаз остатки вчерашней косметики, устроилась на подоконнике и принялась наблюдать за соседями, которые начинали свой день: передвигали мусорные баки, заводили машины и выпроваживали из дому школьников, которые стайками собирались на тротуаре. На противоположной стороне, ботинком раздавив окурок сигареты, сын рыбака забрасывал ловушки для омаров в свой грузовик.
– Ты был прав, Фэллон Атенеа, – прошептала я. – Я действительно хочу жить, как человек.
Мне понадобилось немало усилий, чтобы заставить себя пойти на работу на следующий день. Но я понимала, что, отменив свою смену в четверг, я уже оказалась буквально на волоске от увольнения, а это было единственное кафе, где готовы были взять на работу подростка-Сейдж.
Воздух все еще был влажным, моросил легкий дождь, но я все же пошла в город пешком. Поехать на автобусе я не могла, так как с деньгами у меня было туго – у меня не было доступа к своему состоянию без разрешения родителей, а они выдавать мне кредит явно не собирались, – и оставшиеся деньги понадобятся мне на проезд в школу, если погода опять испортится.
У газетного киоска