Судьба и воля. Лев Клиот

Клифф. – Я знаю, что обо мне говорят, как о человеке без сантиментов, что я ни с кем не разговариваю более пяти минут. В данном случае я позволю себе несколько отступить от привычного образа. Во-первых, я должен сказать, что сожалею о вашем решении покинуть компанию. И, во-вторых, я никоим образом не намерен вас от этого решения отговаривать. Вашу долю в бизнесе мы оценили в связи со сложившимися обстоятельствами по курсу, который мог бы быть значительно выше при соблюдении условий контракта. Вы понимаете, что своим неожиданным уходом ставите нас в сложное положение. На ваш счет будут переведены 70 тысяч долларов. Документы наши юристы подготовили. Надеюсь, у вас не возникнет претензий к таким условиям.

      Борис энергично покачал головой в знак согласия. На самом деле, он был готов к намного более суровому решению.

      – Теперь, – продолжил Клифф, – о сантиментах. Должен вам сказать кое-что, и пусть это считается сантиментами. Я – американец, но то, что произошло с евреями, не оставило меня в стороне. В Освенциме погибла моя бабушка по отцовской линии. Ваши чувства мне более чем понятны. Я должен произнести и то, что никогда без особых обстоятельств себе не позволяю. Я не люблю громких слов, но должен признать, что вы – один из самых способных молодых людей, с кем мне довелось работать.

      Борис привстал и молча поклонился этому откровению мистера Грина.

      Клифф продолжил:

      – Куда бы вы не направились, а я понимаю, что первым пунктом назначения вы определили для себя Францию, Париж, – вы обязательно станете искать для себя занятие, и это занятие, я уверен, будет все-таки бизнес, а главное место на земле для бизнеса и для такого человека как вы – это Америка, и это Нью-Йорк. Поэтому я хочу дать вам адрес своего брата.

      Он положил перед Борисом фирменный бланк компании с написанным его рукой адресом в Нью-Йорке и прикреплённой визитной карточкой Стивена Грина.

      – Я написал Стивену письмо, в котором кратко изложил вашу историю и свою рекомендацию относительно ваших способностей. Я объяснил ему, что вы можете появиться в Нью-Йорке нескоро, но он будет готов ко встрече с вами.

      Залесский вышел на улицу. До его дома нужно было пройти несколько кварталов. Он все еще был под впечатлением от своего визита. Теперь ему казалось, что он слишком сухо поблагодарил Грина. Тот, прощаясь, подошел к нему и крепко пожал руку, произнес еще какие-то слова напутствия, а мне, корил себя Борис, ничего, кроме «Я всегда буду вам благодарен, вы научили меня многим вещам, и я никогда этого не забуду» не пришло в голову и ничего более не удалось из себя выдавить. Впрочем, он был уверен, Клифф все понимал: и его смущение, и его чувство вины за то, что он практически без предупреждения оставил руководство доверенным ему участком работы. Клифф все понимает, он должен оставить позади этот кусок жизни, связанный с войной, с Германией, с немцами – и точка.

      «Стивен Грин – член совета директоров Macy’s Inc.» – так было выдавлено золотым шрифтом на плотном листе светло-голубой