Критика Васильчиковым Толстого была резкой и остроумной. «Послушайте, граф, – иронизировал Васильчиков, – ну к чему Вы в такой спешке взялись насаждать латынь в школах, ведь у вас в министерстве громадная нехватка учителей по классическим дисциплинам? Вы бы сначала учителей-латинистов подготовили, а потом уж и внедряли классическое образование. Кроме того, Вы представляете, какова разорительна теперь будет для большинства русских семей подготовка по классическим дисциплинам перед вступлением в гимназию? Особенно больно Ваша реформа ударит по обширному слою мелкого и среднего провинциального дворянства, которое ради будущего своих детей будет вынуждено в массовом порядке оставлять свою хозяйственную, служебную и общественную деятельность в сельской провинции, чтобы, перебираясь на службу в крупные города, иметь возможность обучать там своих детей по классической системе? Мы с Вами, граф, весьма состоятельные люди, и потому можем дать нашим детям прекрасное образование при любой системе, но подумайте о громадном числе нежных отцов семейств, для которых Ваша образовательная реформа может стать непосильным бременем на путях получения их детьми образования, – увещевал графа Толстого князь Васильчиков. – И потом, граф, неужели Вы всерьез полагаете, что изучение опыта античности будет способствовать дисциплине и законопослушанию подрастающих поколений? Тогда сами припомните, какими кровавыми смутами и переворотами переполнена история древних Греции и Рима? Высшие культурные достижения античной культуры, как правило, совпадают и с высшими эксцессами общественного разврата. А чем закончилась история античности? Государственный аппарат Рима оказался таким ослабленным и коррумпированным, что был неспособен противостоять вторжению в страну грабительских шаек варваров. А потом якобинцы Французской революции, получившие как раз классическое воспитание, все рядясь в тоги римских трибунов, распространяли в народе безостановочно свои кровавые вердикты. Вот видите, граф, классическое воспитание отнюдь не предотвращает радикализм, но может даже способствовать его развитию».
Здесь надо отметить, что задолго до знаменитого различения в XX в. индивидов на физиков и лириков у Васильчикова имелось схожее собственное мнение о типологии гуманитарных и естественнонаучных способностей, которое он описал следующим образом: «Мне кажется, что люди всегда рождаются с некоторыми предопределенными способностями, которые могут быть подведены под два главных разряда: один из них я назову беллетрическим, другой – математическим…
Преимущества и недостатки людей обоих направлений равносильны: одни мягче, впечатлительней, более способны восторгаться добром и красотой, но зато и слабее, беспечнее характером, падки на всякие увлечения в домашнем или хозяйственном быту, не расчетливы и часто беспорядочны;