Мне нравилась эта комната. Я выбрала для нее кремовые тона, цвет слоновой кости и нежнейшие оттенки розового. Темно-золотую кровать и тумбочку украшала тонкая резьба, вызывающая ассоциации с викторианской Англией. Четыре столбика, венчавшие углы кровати, были соединены плавными арками, с которых мягкими складками ниспадали полупрозрачные занавеси.
Роль одной из стен исполняло огромное окно, ведущее на мою личную веранду, с потрясающим видом на Центральный парк. Противоположную стену украшали геометрические фигуры: разнокалиберные квадраты и треугольники, отлитые из сахарного, будто заиндевевшего стекла, были подсвечены снизу приглушенным розовым светом.
Быстрый взгляд в позолоченное зеркало подтвердил, что ванна мне не помешает. Я пересекла комнату, утопая в длинном ворсе ковра и на ходу разминая затекшую шею. Плечи задеревенели и ныли – особенно левое. Головная боль усиливалась с каждой секундой, а кожу – будто мало мне других проблем! – начало саднить и покалывать, как если бы я содрала ее, упав с велосипеда. Я нервно облизнула губы и неожиданно ощутила медный привкус крови. Может, это запоздалая аллергия на музейную пыль?
Я вскрыла упаковку ибупрофена и принялась крутиться перед зеркалом, пока не убедилась, что выгляжу отвратительно со всех мыслимых ракурсов.
– Три ведьмы были правы. Ну и видок у тебя, Лилиана! Будто подралась с кошкой.
Взмолившись, чтобы ибупрофен как можно скорее оказал свое волшебное действие, я нырнула в огромную ванну и принялась яростно тереть кожу мочалкой. Только погрузившись в горячую пенную воду, я поняла, как же устала. Замотанная в полотенце голова сама откинулась на мраморный бортик ванны, и я не заметила, как уснула. Впрочем, мое забытье вряд ли длилось дольше нескольких минут: вскоре я проснулась, будто от толчка.
Окна в комнате были затонированы таким образом, чтобы в комнату свободно проникали свет и тепло, но никто не мог увидеть меня снаружи. Инистое стекло, окружавшее ванную, так же пропускало свет, но надежно скрывало того, кто принимал душ. Придя домой, я не стала включать люстру, чтобы насладиться теплотой закатного солнца – дорогое удовольствие в городе, застроенном высотками. Пожалуй, в этом заключалось одно из немногих достоинств жизни на пятьдесят втором этаже. Даже сидя в ванной, я могла любоваться тягучими медовыми лучами, которые медленно стекали по стенам и полу, пока не гасли совсем. На какую-то секунду я уловила движение в тенях веранды – но, присмотревшись, решила, что в этой иллюзии виновны облака или растущие тени зданий по другую сторону парка.
– Только паранойи мне и не хватало, – пробурчала я, снова пристраивая затылок на бортике ванной.
Я постаралась успокоиться и расслабиться, но горячая вода, вопреки чаяниям, взбодрила меня. К этому времени сумерки окончательно