Наконец на светофоре вспыхнуло зеленое окошко, но Амон терпеливо ждал, пока все машины не остановятся. Он пошевелился, только когда я взяла его за руку.
– Пойдем! – поторопила я. – Свет скоро сменится, а водители не будут разбираться, кто там на переходе.
Стоило мне намекнуть на повторение недавней аварии, как Амон на всех парах рванул вперед, таща меня на буксире и размахивая свободной рукой, чтобы другие пешеходы посторонились.
– Я бы не доверял этим золотым колесницам, – мрачно сказал он, когда мы перебрались на другую сторону улицы и я повела его к палатке с сосисками.
– Боюсь, на Манхэттене это самое популярное средство передвижения.
– Ты же сказала, что мы находимся в городе под названием Нью-Йорк?
– Ну да. А Манхэттен – название острова.
– Острова? – растерянно переспросил Амон. – Мы и в самом деле далеко от Фив…
– Да, далековато, – подтвердила я с нарочитым сочувствием, будто говорила с ребенком, и осторожно взяла его за руку. – Давай-ка купим хот-дог, я позвоню в социальную службу, и они тебя подберут.
Я еще не решила, что делать дальше, но такой порядок действий показался мне разумным. Я была совершенно без сил. Парню требовалась помощь, которую я не могла ему оказать, и сейчас мне хотелось лишь как можно скорее устраниться из этой ситуации.
– Зачем меня подбирать? Я прекрасно стою на ногах… А, я понял! Это иносказание. Как «жареная собака».
– Точно, – я натянуто улыбнулась, обескураженная абсурдностью нашей беседы.
– Чего хотите? – не слишком приветливо поинтересовался продавец хот-догов, быстро глянув на Амона и его юбку.
– Два хот-дога с соусом и содовую, пожалуйста, – ответила я.
Амон – если это было его настоящее имя – изваянием застыл у меня за спиной, словно собираясь защищать от прохожих. Впрочем, это не мешало ему с любопытством смотреть, как продавец собирает нам заказ. Когда хот-доги были готовы, я передала их парню и вытащила из бумажника десятидолларовую купюру. Затем ссыпала полученную мелочь в жестяную банку для пожертвований и увлекла спутника на пустую скамейку, на всякий случай водрузив между нами рюкзак.
Амон отвернул обертку хот-дога и осторожно откусил. Судя по выражению лица, «жареная собака» ему понравилась. Все шло хорошо, пока я не вручила парню бутылку содовой. Он доверчиво набрал полный рот лимонада, а через секунду выплюнул все обратно, задыхаясь, кашляя и утирая слезящиеся глаза.
Я метнулась к палатке, схватила пачку салфеток и принялась отчищать грудь и руки Амона