Как только она ушла, я побежала в туалет и нашла там умывальник. Наклонившись, я несколько раз попыталась вырвать, чтобы живот наконец перестал так сильно болеть. В конце концов мне это удалось.
Сбрызнув лицо водой, я сделала несколько глотков из-под холодного крана. Все это время мои глаза не отрывались от зеркала, но вместо своего отражения я видела Клода Пьера, замертво падающего на тротуар, снова и снова.
– Ты не должна больше об этом думать, – сказал мой внутренний голос. – Подумай лучше о том, как самой выжить.
Это имело смысл, и я, перестав пялиться в зеркало, направилась в гардеробную. Там меня уже ждала стопка сменного белья, и я переоделась, радуясь возможности снять мокрое порванное платье. Немного узковатые на бедрах джинсы больно врезались в кожу; натянуть футболку на свою грудь тоже оказалось не так просто. Но одежда была сухой, и это меня вполне устраивало.
Когда я вышла, поднос с едой уже стоял на прикроватной тумбочке. На нем была тарелка с бутербродами, нарезанными маленькими треугольниками, лист бумаги и стакан воды, который я выпила залпом. Я взяла лист бумаги, а к бутербродам даже не притронулась. Развернув его, я поняла, что это записка, написанная размашистым неразборчивым почерком.
Виолетта!
Ты можешь свободно перемещаться по дому, но не выходи в парк. Если встретишь моего отца, не забудь сделать реверанс и обращайся к нему «Ваше Величество». Если тебе что-то понадобится, я сделаю все возможное, – только попроси прислугу позвать меня.
P. S. Убийцы убивают ради удовольствия. Вампиры убивают, чтобы жить.
Я прочитала записку дважды, потом скомкала ее в маленький шарик и бросила в угол комнаты.
– Да пошли вы, – пробормотала я, подходя к французской двери. Я подергала ручку, но дверь была заперта. Думаю, они решили не рисковать. В любом случае я не настолько здорова, чтобы выпрыгнуть из окна.
Прислонившись головой к холодному окну, я прижала ладони к стеклу; стена, которую я выстроила вокруг себя, начала рушиться. Я знала, что больше не могу быть сильной, и глаза защипало от льющихся слез.
Надежда, которая во мне еще недавно теплилась, таяла, уступая место отчаянию, потому что я больше не контролировала ситуацию.
Стащив с кровати огромный шелковый плед, я накинула его на плечи, свернулась калачиком на подоконнике и просто слушала, как за окном барабанит дождь. Я задремала, а когда через некоторое время проснулась, дождь лил как из ведра, беспощадно поливая парк, который в лучах солнца казался таким красивым, а сейчас выглядел мрачным и враждебным; а может, это потому, что теперь мне было известно, что за ним скрывается.
Иначе и быть не могло, – подумала я, услышав первые раскаты грома, от которых затряслись окна. Буря. Я закрыла глаза, сдерживая слезы, а где-то в глубине особняка часы пробили девять.
Я не буду рыдать из-за кучки сумасшедших убийц. Никогда.
Глава 6
Дождь