– Во всем мире идет война! – горячо восклицала Лора. – Малыши будут в большей безопасности здесь, вдали от городов. Не думаю, что немцы станут бомбить полупустой рабочий городок.
Разумеется, Мари Маруа тоже заняла место в классе, как только Лора нашла в лице некой Андреа Дамасс идеального кандидата на роль учительницы. Незамужняя, не отличающаяся красотой женщина тридцати восьми лет была буквально напичкана дипломами. Занятия начались в середине апреля, и с тех пор в красивом доме Шарденов с утра и после обеда слышались объяснения арифметических правил, декламировались стихи, давались уроки географии и священной истории.
– Выпьете чашечку кофе, Жослин? – предложил Жозеф.
– Я бы лучше пропустил стаканчик чего-нибудь покрепче.
– Вы хотите что-то отпраздновать или, наоборот, забыть?
– Мой бедный Жозеф, у меня для вас очень плохое известие. Только что нам позвонила Эрмина. В Квебеке она быстрее нас узнает последние новости. В Сен-Лоране произошла трагедия: немецкие подлодки торпедировали голландские грузовые судна, направлявшиеся в Англию.
Лицо бывшего рабочего посерьезнело. Он решил, что случилось несчастье с Тошаном, супругом молодой женщины.
– Я знаю об этом, ведь я купил себе радиоприемник.
Удрученный своей миссией, Жослин сел на верхнюю ступеньку крыльца и почесал густую бороду с проседью.
– Вы знали, что ваш сын Арман нанялся на одно из этих судов? – спросил он, все больше чувствуя себя не в своей тарелке.
– Арман? К чему вы клоните? Пару недель назад я получил от него письмо, в котором он сообщал, что собирается устроиться на военный завод.
– Жо, мне тяжело об этом говорить, но Арман погиб. Он был на борту одного из этих судов. Торпеда угодила в кочегарку. Матросы бросились в воду. Ваш сын, работавший помощником на кухне, прыгнул за ними. Но он не выдержал холода и утонул.
Некоторое время Жозеф сидел молча. Затем он медленно поднялся и, сжав кулаки у груди, издал крик ярости и боли:
– Нет! Нет! Господи! Нет!
Жослин, сгорбившись, опустил голову. Хриплые стоны его соседа и друга разрывали ему сердце.
– Мой сын, мальчик мой! Господи! За что мне все это?!
От глухого удара затряслась стойка навеса. Это отец, не в силах совладать со своей болью, ударил по деревяшке. На его пальцах выступила кровь; шатаясь, он подошел к креслу-качалке, где любил часами сидеть в хорошую погоду, и тяжело опустился в него.
– Мне следовало как-то подготовить вас к этой вести, – выдохнул Жослин. – Простите меня.
Жозеф рыдал, закрыв лицо руками.
– Он так мечтал плавать в море! Но недалеко же он уплыл, мой Арман. А его тело? Нужно похоронить его здесь, рядом с матерью.
– Вы не сможете этого сделать, Жо. Его отправили в последний путь по морскому обычаю, опустив гроб в воду. Мне искренне жаль! Я хотел бы найти слова утешения, но у меня их нет. У меня ведь тоже есть сын. Когда его похитили в начале