Эрмин успокоилась и прижалась щекой к плечу любимого мужчины. «В сущности, я чувствую себя виноватой перед ним, поэтому так громко кричу, возмущаюсь и протестую, но я всегда, всегда буду прощать ему все», – подумала она.
Молчаливые, они обнявшись прислушивались к пению воды и биению своих сердец.
В нескольких сотнях метров от них Мартен Клутье шагал по улице Сен-Жорж. Он издали поздоровался с Андреа Маруа, в девичестве мадемуазель Дамасс, учительницей детей семьи Шарденов – Дельбо.
Держа в руке кожаную сумку с наиболее ценными документами, историк смотрел на опустевшие дома. Напрасно он напрягал свое воображение, пытаясь представить себе, каким был поселок тридцать лет назад. «Днем, – говорил он себе, – мужчины работали на фабрике, а женщины, должно быть, занимались домашней работой: стиркой, шитьем, огородом. Или шли в магазин. Нет, рабочие заступали на смену рано утром, около семи часов, а после обеда наверняка собирались небольшими группами, чтобы пропустить по стаканчику».
Он уже сфотографировал монастырскую школу, отложив ее посещение на завтра. Не торопясь он направился к бывшему магазину, зданию внушительных размеров. Но справа от себя, посреди пустыря, поросшего пожелтевшей травой и колючим кустарником, он внезапно увидел девочку, которая сидела, уткнувшись лицом в скрещенные руки.
«Боже правый! – удивился он. – Похоже, малышка рыдает горючими слезами».
Добросердечный Мартен Клутье направился к ребенку. Он уже узнал эти золотисто-рыжие волосы, заплетенные в две тяжелые косы.
– Что вас так огорчило, барышня? – спросил он своим глубоким голосом.
Киона тут же вскинула голову и бросила на него раздраженный взгляд. Этот мужчина помешал ей, и она не могла скрыть разочарования.
– Месье, вам следовало пройти мимо, – сказала она вежливым тоном.
– Но я хотел вас утешить!
– Я совершенно не расстроена, месье. Просто я делала нечто очень сложное, что требует сосредоточенности.
– Сосредоточенности? – повторил он, пораженный речевыми оборотами Кионы и ее спокойной уверенностью.
Он сказал себе, что ей, должно быть, не меньше четырнадцати лет. Она продолжила:
– Знаете, что стояло здесь раньше? Церковь Валь-Жальбера, красивая деревянная церковь, которая была снесена, точнее, демонтирована, поскольку материалы пошли на строительство других зданий, возможно, другой церкви. А Эрмин пела на этом месте, возле алтаря.
Испытывающий все большее удивление, Мартен Клутье не знал, что ответить. Он посмотрел налево, затем направо, но не увидел никаких опознавательных знаков.
– Вы тоже проводите исследования, юная леди? – в итоге спросил он. – Я вижу рядом с вами тетрадь.
– Да, месье, я записываю туда обнаруженные детали.
– Очень хорошо!
И тогда Киона улыбнулась