Испустив театральный вздох и сжав нижнюю губу двумя пальцами, он снова нацепляет очки на нос и углубляется в меню. Тем временем мать Софи слегка откидывается на стуле, и лицо ее принимает застывшее выражение. Это означает, что внимание Гретель привлек разговор за соседним столиком. Она, как и дочь, большая любительница подслушивать.
Софи смотрит, кто же заинтересовал маму. Это явно семейная компания. Бабка с дедом, дочь и зять – или сын и невестка (это Гретель выяснит через несколько минут), а также ребенок в коляске, неслышный и невидимый. По тому, как они все сидят – немного скованно, с повернутой к коляске головой, – Софи заключает, что малыш родился совсем недавно.
Плохо, конечно, что у Софи нет братьев и сестер. Теперь ее родителям за шестьдесят, и они давно могли бы стать дедушкой и бабушкой. У матери Софи есть приятельницы, с которыми они уже лет двадцать играют в теннис, и Гретель – единственная в этой компании еще не бабушка. Софи нестерпимо думать о том, как ее мать вежливо выслушивает хвастливые рассказы этих женщин о внуках (а у ее единственной дочери между тем нет даже возлюбленного). Хуже всего то, что родители никогда не давят на нее. Никогда не задают бестактные вопросы вроде: «Ну что, никого себе не завела?» Софи чувствовала бы себя менее виноватой, если бы Гретель была похожа на мать ее подруги Клэр, которая буквально изводит дочь, обвиняя беднягу в том, что та назло ей специально не заводит детей.
– Салат из моцареллы и перца чили, а также телячья нога, тушенная на медленном огне, если кого-то это еще интересует. – Ганс закрывает свое меню. – Твоя очередь выбирать вино, Софи.
Гретель наклоняется вперед и понижает голос до хриплого шепота тайного агента.
– Первый выход в свет с новорожденным, – сообщает она Софи. – Свекровь скоро доведет невестку до слез.
– Потрясающе! – Ганс не одобряет привычку жены и дочери подслушивать. – Тебе не кажется, что нас это совершенно не касается?
– О, мне действительно очень жаль, – чопорно, словно английская королева, произносит Гретель. – Сие есть проявление крайней невоспитанности с моей стороны.
– Вынужден с этим согласиться, – строго говорит Ганс, хотя Софи понимает, что он пытается сдержать смех.
Никто громче Ганса не смеется над репликами жены, в которой явно пропал талант пародиста.
Софи наблюдает за родителями, и в груди у нее вдруг появляется неприятное ощущение, похожее на изжогу. Проходит несколько секунд, и она понимает, что это, в сущности, зависть. Она со стуком ставит на стол бокал с водой. Да, это уже не шутки! Вчера в спортзале она тренировалась на беговой дорожке, смотря на экране тренажера документальный фильм. Там рассказывалось о женщине, у которой не было рук и ног, но которая тем не менее сумела освоить скейтборд. Трогательная история о мужестве, проявленном перед лицом ужасных испытаний. Но, сдерживая