Звонит мобильник, и, продолжая размышлять о постскриптуме, Софи отвечает с набитым ртом:
– Да?
– Софи, это Вероника.
Софи проглатывает комок в горле.
– А-а, привет! – произносит она с фальшивым оживлением, чувствуя себя виновной чуть ли не в убийстве.
– Хочу поставить тебя в известность: мы собираемся опротестовать завещание тети Конни. Все члены семьи ужасно обижены тем, что ты сделала.
Софи отодвигает мобильник от уха. Вероника всегда разговаривает по телефону слишком громко, а когда злится, то и вовсе орет.
– Напомни мне, что такого я сделала?
– Ха! Знаешь, я гордилась тем, что хорошо разбираюсь в людях, но, оказывается, ошибалась. Никогда не думала, что ты на такое способна! Так манипулировать беззащитной старушкой! А я-то считала тебя подругой! Даже близкой подругой! Но теперь вижу тебя насквозь. И не надейся, что все такие лопухи, как Томас. Я только что звонила нашей кузине Грейс, и она с трудом могла об этом говорить – настолько была потрясена твоим поступком.
– Неужели?
По какой-то причине мысль о том, что Грейс, которую Софи едва знает, плохо о ней думает, расстраивает ее больше, чем мнение старой подруги Вероники, уверенной, что коварная Софи бессовестно манипулирует старушками. Софи встречалась с Грейс один лишь раз, несколько лет назад, на свадьбе Вероники, но была буквально очарована ею. Грейс красива – невероятно, абсурдно красива. На такую непозволительную красоту смотришь с мучительным удовольствием. К тому же это замечание по поводу Грейс в письме тети Конни…
– Передай Грейс, чтобы не расстраивалась из-за меня, – беспечно произносит Софи. – Скажи, что я вношу немалую лепту в ее авторские гонорары, поскольку всегда покупаю ее книги для подарков крестникам!
С тех пор как Вероника рассказала, что Грейс сочиняет и иллюстрирует серию детских книжек про злого маленького эльфа по имени Габлет, Софи действительно покупает ее произведения и дарит их детям своих друзей. Великолепные подробные иллюстрации несут в себе интригующий оттенок угрозы, который очень нравится детям, особенно непослушным. Эти книги о Габлете еще больше подчеркивают загадочность Грейс.
– Ты даже не принимаешь этого всерьез! – сердится Вероника. – Больше мне нечего сказать тебе, Софи. Прощаю тебе то, что ты сделала с Томасом, но вот что касается дома Конни – это тебе с рук не сойдет. Наша семья будет бороться, мы дойдем до Верховного суда, если потребуется. И я в жизни не скажу тебе больше ни единого слова!
– Начиная с этого момента? – саркастически интересуется Софи.
Но Вероника, верная своему обещанию, вешает трубку.
Должно быть, она