Глас вопиющего в пустыне 2. Короткие повести, рассказы, фантастика, публицистические и философские эссе. Любовь Гайдученко

категорически, как в революционные времена, пробиться на должность начальника крупного отдела в большом сибирском комбинате лесной промышленности. А может быть, просто в Сибири не хватало грамотных людей, и она, поступившая сначала на самую низшую должность (кажется, рядового статистика), сумела доказать в итоге свою незаменимость. Равных ей, действительно, не было, и это при том, что она не получила высшего образования, она брала работу домой и по ночам составляла планы и отчёты, стуча на какой-то смешной посудине – это была середина двадцатого века, не было даже элементарных калькуляторов. (Наша героиня помнит, как лихо обращалась бабушка с логарифмической линейкой, пыталась и её научить, но ей было лень ломать свою голову – уже тогда направленность её ума была сугубо гуманитарная.)

      Жили они на берегу реки в неказистом деревянном домишке. Она помнит два события: как построили мост и железную дорогу, между прочим, довольно знаменитую – Абакан-Тайшет (наверное, нынешним поколениям это ровным счётом ничего не говорит), и еще, как однажды утонула её подружка, девочка из её двора, только что в том году кончившая с отличием музыкальную школу – возможно, из неё как раз и получился бы замечательный музыкант… Это у них в доме стояло чёрное лакированное пианино – все три девочки-сестры ходили в музыкальную школу, это у них она впервые услышала божественные звуки, а когда спросила – что это? – ей сказали: «Шопен». И как выглядели эти ноты, она помнит до сих пор, их было несколько томов, не Моцарта, не Бетховена, а именно Шопена – много вальсов, мазурок, ноктюрнов, вот тогда уже всё это и вошло в её детское сознание.

      Ещё они любили часто устраивать концерты для взрослых, ставили во дворе импровизированную сцену – и вперёд! Между прочим, изображали они не всякую чепуху, а вот, как помнится, она была одним из маленьких лебедей, то есть высокая классика занимала их умы, при этом они были обыкновенные, рядовые дети самых что ни на есть рядовых родителей (в основном, там жили те, кто работал на этом самом лесном комбинате). А теперь всё это звучит по телевизору, когда показывают каких-нибудь одаренных детей на конкурсе «Щелкунчик». А вот для них это было обыденностью – классическая музыка. Уровень культуры в городе был необыкновенно высоким потому, что в те годы туда сослали огромное количество интеллигентов – русских, евреев, но больше всего немцев – из Москвы и Ленинграда. Так что ей повезло. В начале была Музыка, и слава Богу, она сопровождала её всю её жизнь, и помогла ей выстоять в самые критические моменты – например, в визгливой и шумной Америке. Там она, чтобы не слышать этого противного шума, затыкала уши маленьким плейером, в котором было очень много разной музыки, но почему-то больше всего она слушала, гуляя по улицам с колясочкой (в которой спал, разумеется, очередной маленький дядя Сэм или очередная Кондолиза), Бетховена – может быть, потому, что его музыка – это сплошное сопротивление