– Помолчи, – резко осадил ее Тимофей. – Я думаю.
Еще раньше, разглядывая монастырь на фотографии, он уловил что-то… Что-то заставившее его приехать сюда. Азаров обошел вокруг строения, иногда проваливаясь в замаскированные ползучими сорняками ямы, и предупредительно подхватывая Ингу, но пока не догадался, что именно это было.
– Нужно зайти внутрь.
– Тима, – сказала Инга нормальным голосом, – там же наверняка свинарник.
– Ну и пусть.
Вход отыскался быстро – в стене здания зияло немало пустых проемов. Раньше здесь наверняка были дубовые двери; теперь все сгнило. Или местные сперли, когда монастырь пришел в упадок и здесь не осталось монахов. Местные – люди практичные, а дверь в хозяйстве никогда не лишняя…
Инга ошиблась: внутри не наблюдалось свинарника. Наоборот, внутреннее пространство, некогда разбитое на комнаты, теперь было одним громадным залом. Дом-зал. От внутренних перегородок осталось слишком мало даже для того, чтобы споткнуться. И тихо, как потрясающе тихо! Здесь не было слышно пения птиц и гудков электричек. Уши будто заложили ватой. Тимофей огляделся – пустота, крыши нет, и небо открывается над головой, а под ногами растут мелкие полевые ромашки и подорожник.
В центре сохранились остатки каменной кладки на полу – тут она образовывала что-то вроде наглухо запечатанного колодца. Во всяком случае, создавалось впечатление, что раньше здесь была дыра в земле диаметром около двух метров, но потом ее доверху засыпали камнями и осколками кирпичей, а для надежности залили сверху бетоном. Неподалеку Тимофей обнаружил вросший в землю железный люк, который никак не соотносился с эпохой: на его крышке виднелась эмблема Мосводканала.
– Странно. – Азаров присел на корточки рядом с люком и тронул крышку. – Это тут зачем?
– Может, тут коммуникации? – предположила Инга. Тимофей ошарашенно посмотрел на нее через плечо.
– Ты откуда такие слова знаешь?
– Совсем за дуру меня держишь, да? – обиделась девушка.
– Ну что ты, котенок, конечно же нет. – Азаров поднялся и в знак примирения чмокнул красавицу в нос. – Ладно. Займемся делом.
– Давай, и поедем уже отсюда. Мне здесь не нравится. – Инга поежилась и обхватила себя руками, словно ей вдруг сделалось холодно.
– С чего бы? Тополиный пух, жара, июль… – рассеянно пропел Тимофей, оглядывая стены. Солнце, медленно спускающееся к горизонту, вдруг кольнуло глаза острым лучиком. Азаров застыл и пригляделся. В голове стремительно складывался «паззл»: если поставить Ингу вон туда, а самому – в центр, и чуть снизу…
– Ну-ка, родная, давай немного поработаем.
Инга отлично знала его деловой тон: во время работы Тимофей становился чрезвычайно требователен, мог накричать. Поэтому проще было выполнять все его указания беспрекословно. Девушка побрела к остаткам