Когда Полина, покачиваясь встала из-за стола, а вентилятор процессора в её ноутбуке печально замолчал, дверь открылась, пролив в комнату свет из коридора. Там стоял Артём.
– Чего не спишь? – хриплым спросонья голосом спросил он.
– Уже… собиралась… – едва выдавила Полина. – Сейчас иду.
– А… Опять в своих этих… как там… сидишь… Ладно, я воды попить встал.
Артём ушёл на кухню, а Полина подошла к зеркалу. Оттуда, из потустороннего мира зазеркалья, на неё смотрела молодая высокая девушка лет двадцати, с круглым лицом, каштановыми волосами под каре, с большими зелёными глазами и маленьким ртом с пухлыми губами. Тонкая фигура, скромная, но выразительная грудь… Полина могла не переживать о своей внешности, не даром с ней частенько пытались знакомиться прямо на улице. Но сейчас она видела в глазах этой милой и полной светлых надежд девушки страх. Неприятный, холодный, дрожащий страх, который свернулся внутри этой зеленой листвы, будто жужжащий шершень, тихо и методично оттачивающий свои острые жвала, готовясь к смертельным ударам.
Полина чувствовала, как трясутся её руки.
Что будет теперь? В какую историю она попала? И чем эта история закончится?
Она просто стояла перед зеркалом… Что же она наделала?
А сейчас автор позволит себе немого отвлечься: мы покинем на время жаркую и удушливую Москву, и перенесёмся далеко-далеко на Восток, а точнее, в Индию. Автор понимает, что такой подход к изложению нарушает целостность всего произведения, более того, он сам крайне не любит встречать в литературе подобный вензель. Но стоит заверить читателя: на протяжении всего нашего повествования такое случится ещё не более двух или трёх раз.
Итак…
Стояла тёплая ясная ночь, на небе грандиозно растекался Млечный путь, снисходительно освещая берег своим серебристым светом. Тот, в свою очередь, смешивался со светом десятков язычков горящих свечей. Вместе они, и далёкий посланец звёзд, и домашний уютный сторожил, создавали восхитительную картину таинства и умиротворения. Тёмные воды реки Джамны шумели и переливались в своём постоянном, струящемся денно и нощно, потоке. На берегу же, на остывающем ночном песке, приняв позу лотоса, сидел человек.
Он носил длинную чёрную,