Осмотрев больную, доктор заявил, что она заболела от чрезмерного утомления. Выслушав рассказ Вальтера о путешествии, которое они только что совершили, он назначил больной лекарство, стимулирующее действие сердца, рассчитывая, что оно будет иметь хорошее действие.
Полковник Тильдеслей сильно тревожился за больную, и доктору пришлось заночевать в Майерскофе. Время от времени он давал больной капли и к утру следующего дня объявил, что она уже вне опасности. При надлежащем покое она должна была скоро поправиться.
Тяжелую ночь пришлось провести Вальтеру и полковнику, которые несколько успокоились лишь к утру, когда стало известно, что Беатрисе лучше. Хотя кризис и миновал, она все еще была очень плоха и несколько дней не показывалась из своей комнаты. Ее могли навещать только ее прислуга, доктор, спасший ей жизнь, и отец Джонсон.
У полковника Тильдеслея были и другие заботы. Как известный приверженец изгнанного короля и верный сын Папы, он был особенно заметен для правительства. Когда в 1680 году был издан закон об амнистии, Тильдеслей вместе с двумя-тремя своими друзьями нарочно не был подведен под него как продолжающий сопротивляться правительству.
Вскоре был издан новый закон, уполномочивавший судей отдавать распоряжения об аресте, обыске и конфискации оружия и боевых запасов в домах папистов. Лошади, стоившие дороже пяти фунтов, также отбирались у частных лиц в пользу короля.
Положение полковника при таких условиях было очень опасно, но друзья успевали уведомлять его, когда ему грозила какая-нибудь опасность. Недавно они предупредили его, что власти напали на след большого якобитского заговора, в который, может быть, замешают и его. Все боялись, что Тайный совет даст приказ о его аресте. Приходилось, следовательно, принимать все возможные меры предосторожности.
Полковник Тильдеслей не раз получал подобные предостережения и прежде и почти перестал обращать на них внимание. Но на этот раз дело было слишком серьезно, и Вальтер советовал ему не пренебрегать предупреждением.
Обдумав дело как следует, Вальтер пришел к заключению, что заговор, о котором говорило предупреждение, был не что иное, как план захватить Тауэр, предложенный Лентом королю Иакову. Он не мог только понять, каким образом заговор мог обнаружиться так быстро. Неужели о нем донес тот, кто сам его организовал?
Вальтер всегда сомневался в надежности. Лента, а теперь его прежние подозрения получили новую силу.
После аудиенции у короля, на которой он изложил свой план заговора, Лент уехал из Сен-Жермена, захватив с собою и бумаги, которые могли бы подкрепить его донос. Почти сейчас же после его прибытия в Лондон пошли слухи о большом заговоре якобитов, которые, несомненно, предвещали большие аресты. Вальтер теперь не сомневался, что не кто иной, как сам Лент, выдал заговорщиков.