За несколько верст от столицы возвращающийся из Ясс Григорий Орлов был встречен курьером, вручившим ему письмо Екатерины: «Вам нужно выдержать карантин, и я предлагаю Вам избрать для временного пребывания Ваш замок Гатчину». В этом случае «карантин» означал отставку, особенно если вспомнить, что после чумы в Москве Орлов был принят при дворе с разрешением не находиться в карантине. Тогда любящая женщина, ожидающая своего победителя, была готова рискнуть здоровьем, лишь бы увидеть дорогого человека. Опала была смягчена пожалованием Орлову ежегодной пенсии в 150 тысяч руб., единовременным пособием на обзаведение дома в 100 тысяч руб., десяти тысяч крестьян по выбору самого графа, великолепного сервиза и т. д.
Орлов продолжал жить поблизости от столицы, и даже присутствовал во дворце на Рождество 1772 г. Держался он со всеми просто и непринужденно – трудно было уловить, что между ним и императрицей произошла размолвка. В марте 1773 г., опасаясь заговора в пользу Павла Петровича, Екатерина вернула Григорию Орлову все прежние должности. Казалось, звезда его, скрывшись на время за тучами, вновь ярко засияла на небосводе придворной жизни. 26 ноября прусский посланник граф Сольмс докладывал своему правительству о праздновании тезоименитства Екатерины II. Именно в этот день Григорий Орлов поднес своей императрице как букет знаменитый большой бриллиант, доставленный из Персии в Европу и купленный графом за 400 тысяч руб. у армянского купца Лазарева. Этот необыкновенный по величине алмаз, считающийся одним из чудес минерального царства, стал украшением российского скипетра и навсегда останется напоминанием Екатерине о ее верном друге Григории Орлове. Но прежним отношениям