– Я только что прочитал.
И комиссар почувствовал себя виноватым перед обоими. И Лапуан теперь уже, наверное, догадался, каким делом они занимаются.
– Пива? – предложил Мегрэ.
– Нет. Перно.
Заказанный напиток тоже не вязался с привычками Лукаса. Они снова подождали, пока принесут бокал, потом заговорили вполголоса.
– Насколько я понимаю, ты везде натыкался на людей из Большого дома?
Так в судебной полиции называли Совет национальной службы безопасности.
– Могли бы и предупредить, чтобы я вел себя поосторожнее! – проворчал Лукас. – Если мы тут в догонялки играем, то вынужден вас огорчить, они нас здорово опередили.
– Рассказывай.
– Что?
– Чем занимался.
– Я начал с того, что прогулялся по бульвару Сен-Жермен, куда добрался буквально через несколько минут после Жанвье.
– Ружье? – спросил тот, невольно улыбнувшись комичности ситуации.
– Он стоял посреди тротуара и сразу меня заметил. Я сделал вид, что просто иду мимо и очень тороплюсь. Он меня окликнул: «Ты не Жанвье случайно ищешь? Он только что повернул на улицу Сольферино». Всегда приятно получить щелчок по носу от коллеги с улицы Сосэ. Так как расспрашивать о Жаке Флёри в окрестностях министерства уже не имело смысла, я…
– Ты в телефонный справочник не заглянул? – перебил Жанвье.
– Не подумал. Я знал, что он часто бывает в барах на Елисейских Полях, и отправился в «Фуке».
– А я вот готов поспорить, что его фамилия есть в ежегодном справочнике.
– Вполне возможно. Могу я продолжить?
Жанвье теперь пребывал в благодушном смешливом настроении, как человек, сначала угодивший в передрягу, а теперь наблюдающий, как в ту же передрягу угодил другой. Все трое, включая Мегрэ, чувствовали себя крайне неуютно на незнакомой территории и прекрасно представляли себе, какие шуточки сейчас отпускают на их счет в Службе безопасности.
– Я поговорил с барменом. Флёри в этих заведениях – личность широко известная. Все знают, что он вечно в долгах как в шелках, и когда сумма превышает некий предел, его перестают обслуживать в долг. Тогда он исчезает на несколько дней, пока точно так же не исчерпает свой кредит во всех окрестных барах и ресторанах.
– Но в конце он всегда платит?
– Рано или поздно, в один прекрасный вечер, он возвращается, весь из себя сияющий, и эдак небрежно закрывает все свои задолженности.
– После чего все начинается сначала?
– Да. И длится это уже много лет.
– С его поступлением на службу в министерство ничего не изменилось?
– Изменилось лишь то, что теперь, когда он возглавляет кабинет такого крупного политика, прибавилось желающих его угостить. Люди думают, что он оказывает какое-то влияние на министра. А до этого ему приходилось иногда пропадать на несколько месяцев. Поговаривают, его даже видели