Они снова тронулись в путь. И Мара, пообедав и пригревшись на солнышке, задремала.
Проснулась она от протяжного стона. Марин корчился от боли, проклиная свою ногу. Ей очень хотелось ему помочь. И вдруг она вспомнила таинственное заклинание, призванное уменьшить боль и исцелить раны. Она научилась ему в Эльфийской Долине, с лёгкой руки Лиарина, разумеется. Сначала она говорила, что, вряд ли освоит его, но эльф настоял, рассудив, что однажды оно непременно пригодится. И вот момент настал! Однажды, в тот день, когда они встретились, Мара сама ощутила на себе действие целительной эльфийской магии – тогда, загнанная ужасом, с душой, горящей от боли, она ощутила неземной покой и безмятежность, укрытая плащом эльфа, словно его объятья были надёжнее самых высоких и неприступных крепостных стен. Теперь она решила попробовать сделать это сама.
– Позвольте мне! – сказала Мара, простирая руки над раной, закрыла глаза и, призвав на помощь весь мир, Небеса, Творца, всех Элдинэ и, главное, своё сердце, которое так хотело помочь этому охотнику, прошептала про себя: «Маяна кару, далегас кару, Эрсель каринах эла!»
– Что за чудо?! – услышала она голос Марина, теперь уже бодрый и удивлённый. Девушка открыла глаза и увидела, что язвы исчезли, шрамы разгладились, стали меньше, а лицо её попутчика сияет от счастья. – Ты и впрямь волшебница! Что ты сделала? Боли нет, и я даже могу шевелить ею! – воскликнул Марин. – Вот уж диво так диво! Уж ни сами ли эльфы научили тебя таким чудесам???
Джалина была довольна тем, что смогла помочь этому человеку.
– Я постараюсь вылечить Вас полностью, пока мы едем! – пообещала она.
– Да, не зря видно судьба занесла нас в эти края! Даже не знаю, как отблагодарить тебя смогу! – улыбнулся Марин. – Но позволь дать совет: у тебя великий дар, но там, куда ты отправляешься, в Золотом Городе, лучше его скрывать! Там люди боятся всякого колдовства. Они знают лишь магию Каран Гелана, а она несёт только зло. Потому твои добрые дела могут истолковать неверно – ты напугаешь их, и это будет дорого тебе стоить!
– Я учту это, господин Марин! – сказала девушка.
До вечера повозка останавливалась ещё несколько раз. Марин и Мара вели неторопливые беседы, а иногда, если песня Сайрана была им знакома и приходилась по душе, громко и задорно подпевали вознице на два голоса.
Когда солнце склонилось к закату, Мара снова задремала. Проснулась девушка уже ночью… Она лежала в телеге на сене, бережно укрытая тёплым шерстяным плащом. Приподнявшись, она увидела неподалеку огонь, пасущуюся в полутьме низкорослую лошадку, и Марина с Сайраном, сидящих у костра. Они негромко разговаривали. Мара Джалина закуталась в плащ поплотнее, укрывшись почти с головой, и крепко уснула, теперь уже до рассвета.
Лиадран вернулась в Город эльфов, не спеша, празднуя свою победу над девчонкой с Сосновой горки. Это было чувство недостойное эльфийской княжны, но сдержать его она не могла. У Белого Дворца