Худенькая, но ловкая, обладающая несокрушимым здоровьем, матушка-настоятельница что-то искала в сундуке. В окно лился солнечный свет, пожилая монахиня, достав ворох материи, подслеповато прищурилась, разглядывая ее.
Кэтлин изумленно заморгала, разглядев, что это пеленки, в которые она была завернута еще младенцем. Она была совершенно уверена, что их много лет назад отдали кому-то из бедняков, как и все остальное, что люди приносили в монастырь.
Вдруг матушка вздрогнула и насторожилась, заслышав у себя за спиной шорох шагов. Смутившись, она повернулась, и Кэтлин заметила, как вспыхнули ее щеки. Глаза ее потемнели, затуманенные дымкой воспоминаний, на губах играла чуть печальная улыбка. Взгляд старушки упал на Кэтлин, руки ее невольно разжались. Складки нежной материи сверкающим водопадом стекли вниз, в открытый сундук.
С трудом скрывая беспокойство, аббатиса осенила себя широким крестом и бросилась к Кэтлин. Обхватив ладонями лицо девушки, она испуганно заглянула в ее глаза:
– Кэтлин, дитя мое! Что случилось? Ты не заболела?
Нарушить хрупкий покой старой женщины оказалось труднее, чем Кэтлин воображала. Но кроме матушки, некому прийти ей на помощь.
– Я ходила к языческому капищу.
– Боже мой, ты не поранилась? Эта тропинка такая каменистая!
– Нет, но моя лилия – ее там не было!
Явное облегчение разгладило морщинки на лице монахини. Ее старческие серые глаза светились мягким сочувствием.
– Знаю, что ты разочарована, моя голубка, но не печалься. Может, ее просто сбросило ветром. Хочешь, пойдем поищем твою лилию?
– Нет! – При мысли о том, чтобы вместе с почтенной матушкой снова встретить это чудовище, все поплыло у нее перед глазами. – Ни за что! Там, на этом самом месте… – Теперь Кэтлин уже дрожала всем телом, с губ ее сорвался стон, но остановиться она уже не могла: – Чудовище, настоящее чудовище в образе человека! Он схватил меня и…
Мать-настоятельница побелела, чувствуя, как сердце ее разрывает невыносимая боль. Опомнившись, она призвала на помощь всю силу воли.
– Кэтлин, ты должна рассказать мне, что случилось, – твердо сказала она. – Этот человек – он что, коснулся тебя неподобающим образом?
– Да, матушка! – Кэтлин заметила, как старушка сжалась. – Ты только посмотри на мои руки! – Завернув рукава, девушка показала ей темные пятна. – Этот негодяй схватил меня! А потом бросил на алтарь и сам навалился сверху!
Аббатиса, замерев как изваяние, не издала ни звука, только в глазах ее светилась надежда.
– Это все, дитя мое? Ты уверена?
– Все?! – задохнулась от возмущения Кэтлин. – Господи, да ни один человек никогда не позволял себе такого безобразия! Я дала ему оплеуху! Оттолкнула его, а потом убежала.
Наконец старая монахиня улыбнулась.
– Конечно,