– Абсолютно. – Гарик потёр лицо. – Во-первых, без противогазов и масок, во-вторых, их не чувствовали зомби…
– Так, может, они того… Инфицированные, – сказал Семён.
– Инфицированным было бы не до меня, – сказал Гарик. – Что, им машина понадобилась? Да и не похожи они на инфицированных – ряхи круглые, отъевшиеся, довольные. Хозяева жизни.
– Не бывает, – сказал Андрей. – Жили-не тужили, и вдруг так свезло… Не бывает.
Он встал, отошёл от стола и стал смотреть в окно.
– Бывает-не бывает, – сказал Гарик. – А действовать надо. У них же тут лёжка, непонятно только, старая или новая. Любовь с интересом. Они же всех нормальных людей в округе поубивают!
– Много их осталось, нормальных-то, – проворчал Андрей. Семён аккуратно свернул карту и начал собирать автомат. Когда он задумывался, нужно было чем-то занять руки.
– Сколько бы ни было, – ответил Гарик. – Все наши.
– Да и враньё это всё, про людоедов, – сказал наконец Семён и вставил магазин. – Байки. Михалыч трепался, а вы поверили. Идиоты.
– Здоровые, как быки, и без масок, – повторил Гарик.
Они помолчали.
– Ладно, – сказал Андрей. Было видно, что решение он принял. – Будем посмотреть. В конце концов это вопрос безопасности.
Лёшкина кровь стекает в пластиковый пакет. Пять пятисотграммовых пакетов и ещё один, наполовину заполненный. Два с половиной литра крови выходит легко, дальше сердце останавливается, и выдоить остатки становится сложней.
– Отмучился, – говорит Виктор. Голос его ровный, он пытается не пустить в себя эмоции. Олег ничего не говорит. Нечего тут говорить. Олег терпеть не может пустую болтовню, с детства.
Они складывают пакеты с кровью в сумку и идут наверх. В вольере еще слабо подёргивается полудохлый зомбяка. Гляди-ка, ещё несколько дней протянет. Если повезёт, можно использовать ещё раз. Вот уж нежданная радость.
В холодильнике верхняя полка опять заполнена. Это хорошо, значит, можно жить дальше.
Сто граммов крови в день. На двоих – двести.
Лёшкиной крови должно хватить почти на месяц.
Есть время, чтобы позаботиться о будущем.
Нет, братцы мои, выслеживать кого-то в нашем сумасшедшем мире – та ещё песня. Прежде всего, нет никакой гарантии, что в тот момент, когда ты, пыхтя клапаном противогаза и поминутно протирая запотевшие стёкла, кустуришься в густой акации, наблюдая за клиентом, с тылу к тебе не подкрадывается юный мёртвый друг. То есть фактически мёртвый, во-о-от с таким оскалом и во-о-от с такими граблями, волочащимися пока по земле. Поэтому в засаде сидеть приходится по двое. Один наблюдает за домом, где засела компашка людоедов, а другой – за спиной первого, не приключись чего. Есть ещё и третий, но он обеспечивает отход с прорывом, эвакуацию, так сказать. Этакая вот диспозиция.
Кустуримся мы уже неделю. Нужно же убедиться, что это натуральные людоеды со стойким иммунитетом,