– Ладно, двести удо, чтобы я мог отойти в сортир.
– Точно в сортир? – уточнил капрал.
– Ну а куда же еще?
– У вас в расписании дежурного имеется туалетный перерыв, и вы должны терпеть до указанного интервала, – настаивал на своем капрал.
«Вот гад», – снова подумал лейтенант и живо представил себе, как бьет капрала по голове стулом.
– Я скушал сливы, приятель… Мерзкие сливы. Они были лиловыми, а должны быть синими. Я перепутал цвета и сейчас нагажу прямо здесь. Ты хочешь, чтобы у тебя на посту воняло?
– Но вы в «будке», сэр…
– Я открою дверь и вышибу стену, только чтобы ты понял, как все серьезно.
– Хорошо, двести пятьдесят удо.
– Семьдесят удо, говнюк!
– Двести!
– Хорошо, двести. Иди сюда, – согласился лейтенант, неожиданно ощутив в брюхе характерный позыв.
«Самовнушение», – сказал он себе, однако ощущения не прошли и даже напротив – усилились.
«Ну и ну», – подумал лейтенант, доставая две сотенные бумажки.
Определив полицейского капрала как посетителя, автоматизированная система надзора впустила его в загородку. Капрал тотчас выхватил деньги из рук Ройлиса, а тот выскочил наружу и засеменил в сторону управленческого туалета на первом этаже.
Днем здесь было не протолкнуться – прикомандированные, курьеры, агенты юридических контор. Однако ночью было тихо, только негромко журчала вода в кабинке номер восемь, где все еще не могли ликвидировать поломку поплавкового клапана.
Лейтенант зашел в кабинку, потом нагнулся, чтобы убедиться, что, кроме него, по сортиру никто не шастает, и только затем стал набирать заветный номер.
Сначала пошли длинные гудки, и лейтенант вздохнул, представляя, как отреагирует на ночной звонок капитан Линнварт.
Глава 15
Телефон капитана был переключен на инфразвуковой звонок, поскольку его жена была полностью лишена инфраслуха. Сам он тоже был не слишком талантлив, однако отличить вибрацию кондиционера от простого наигрыша мог. Обычно мог, но накануне капитан выпил. Просто так – сам с собой, но за двоих, а потому не услышал звонка и был разбужен шлепком супруги по голому животу – очень больно!
– Уоппс! – вырвалось у него, и он сел на кровати, таращась в темноту. От шума сработал ночник, и в спальне стало светлее.
– Ты… Ты с ума сошла, Хлоя!..
– А почему твой телефон трезвонит, а ты храпишь как ни в чем не бывало?! – проорала жена, и ее злое лицо в этот момент потеряло весь омолаживающий эффект, на который капитан Линнварт три года откладывал деньги.
Это был его подарок – отражательный диск из генометалла, вставляемый в основание черепа пациента. Он растворялся в течение пяти-семи лет, и все это время пациент выглядел на пятнадцать лет моложе. Однако резкие эмоции нивелировали этот эффект – нельзя было ни смеяться, ни плакать, ни злиться.
– Эта железка, она загудела словно колокол!.. – продолжала орать Хлоя.
– Да-да,