И тут из темноты возникает одинокий запыхавшийся бегун в кроссовках из Кимр, замотанных скотчем, в пропитанном наждачной пылью колымских дорог спортивном костюме, поверх которого жилет с карманчиками и лампочки, как у мотоциклиста. Он встречается взглядами с собакой и человеком. Собака никогда не пытается бежать за таинственным спортсменом. Может быть, чует своего? Или же, наоборот, не ощущает запаха тела, может, и тела вовсе нет, а субстанция из мира тонких материй и призраков? Здесь много невинных и неприкаянных душ бродит с лагерных времен, льнут к писателю, он возвращает им имена.
☻ А в этот момент другой историк прогуливается по переулку Первый Железнодорожный, облаиваемый эстафетой собак, которых никогда не выгуливают хозяева, поскольку держат их в спартанских условиях. Также видит бегуна с лампочками на груди и размышляет, как при отсутствии железной дороги, зато наличии соответствующих переулков магаданцы умудряются бежать впереди паровоза в различных реформах, которые ведь спустя десятилетие могут быть признаны ложными.
Вот, например, американцы давно поняли, что наша система образования лучше и задумали ее перенять, да куда им! Ее надо перенимать вместе с нашими учителками. Они дома шторки не повесят – для класса их приберегут. Ночь недоспят, выходной недоотдыхают, лишь бы второгоднику Ивашке истину прописную разжевать да в рот положить.
☻ Под струями снега вспоминается неласковое туманное лето, заготовка кормов для общественного животноводства. Наш заполошный шеф, милейший, когда обстановка нерабочая, переодевается в спортивный костюм и ныряет в туман. Мы тоже ныряем в туман, чтобы срезать жесткую острейшую траву, болотную осоку почти такой же острой сталью косы. На горячий пот ложится холодная роса, и влагоустойчивая мошкара пробивается в рот, чтобы погибнуть во рту и в глотке.
Наш водитель, бывший фронтовик, предлагает выносить из болота накошенную зеленку не на вилах и не в мешках, а набить травой уазик, чтобы через сотню метров перегрузить зеленую добычу вилами на грузовик. В сплошном тумане, несмотря на огромный опыт, он не очень свободно ориентируется на местности, не помогают фары, тогда предлагает кому-нибудь из нас идти впереди, обозначая путь. Два раза застреваем, и один очень плотно. Чтобы не потерять матчасть, подкладываем под колеса скошенную осоку. Она идеально годится для этой цели. Вновь собрать ее не кажется нам неподъемным трудом.
☻ После летней эпопеи следует осенняя – поездка на Клепку для уборки картофеля среди камней, а затем и капусты, за день до снега. Вся орава после веселого рабочего дня, похожего на пикник, собирается в автобусы, а капуста лежит неубранная, немного ее, по общественным меркам, но жалко оставлять под снегом. Давайте уберем. Энтузиазм. Убрали, с гиканьем и свистом, в мешки затарили. Куда же ее? В автобус не войдет. По трешке сбрасываемся,