Наряду с профессиональной и общественной деятельностью, увлечением живописью, общением с семьей и друзьями, Александр Фёдорович находит время для размышлений о, казалось бы, далеких от него проблемах будущего Человечества. Еще в конце 60-х годов, когда «зеленая тема» в Советском Союзе даже не поднималась, он писал: «Наши далёкие потомки, отмечая успехи двадцатого века, будут считать нас безжалостными расточителями добра земли. Лесов станет меньше – кислорода тоже. Как используется свинец? Можно ли его добывать вечно? Как используются цветные металлы? Уж, так ли велики их запасы? Как используется ценнейший продукт земли – нефть? Уж, так ли долго можно будет её выкачивать? Золото – ничто по сравнению с нефтью. И где мы её только не сжигаем? …Оглядываясь назад и посчитав на земном шаре остатки, человечество придёт к выводу о том, что „сорить нельзя“. И только тогда появятся научные и прикладные исследования, специальные лаборатории и институты, которые начнут поиски для полного использования материальных и энергетических ресурсов. Жаль! Надо бы начинать эту работу заранее».
Последние годы
Годы шли, работа отнимала много сил, времени и здоровья. Борьба за то, чтобы очередной «Москвич» выглядел достойно, получил новый двигатель, чтобы на заводе появились нормальные условия для работы конструкторского отдела. Все это сказывалось на здоровье главного конструктора. Но поправляясь после очередного инфаркта (всего Александр Фёдорович перенес три), Андронов не мог не думать о заводе, людях, производстве.
Наконец, 1 августа 1972 года он становится персональным пенсионером союзного значения. Казалось бы, что еще нужно! Можно отвлечься, заняться собой, посвятить время дому, любимому хобби – живописи, посещать выставки, словом, жить в свое удовольствие. Но, как раз этого, Андронов и не мог! Даже формально уйдя с предприятия, он мысленно остается там.
Его по-прежнему волнуют производственные и хозяйственные проблемы АЗЛК. А ситуация на заводе, с годами становилась все более сложной. Менялись директоры, главные конструкторы, падало качество выпускаемых автомобилей. Предприятие лишалось перспективы, лишалось будущего. Андронов все прекрасно понимал, но (самое для него болезненное) уже никак не мог влиять на ситуацию. Это, вероятно, приводило конструктора в отчаяние, ведь что может быть мучительней наблюдения за медленной гибелью дела, которому ты посвятил лучшие годы своей жизни, и сознания того, что ничего не можешь сделать для его спасения?
Тогда же Александр Фёдорович начинает приводить в порядок свои воспоминания, которые назвал «Думы о труде». То была большая работа по подведению итогов, обобщению накопленного опыта, размышлению над