К нему примыкали, первый – с западной, а второй – с южной стороны, два других грота. Меньше по площади, они имели с плацевым гротом общий потолок. Однако их высота была куда ниже, то есть, говоря другими словами, их пол располагался выше пола плацевого. Таким образом, они как бы «нависали» над ним так, что из них открывался вид на плацевой примерно с трёхметровой высоты.
В гроте, примыкавшем с западной стороны, располагался второй курс. А в южном гроте – мой, то есть первый курс. В нём в два яруса стояли армейские кровати, на которых мы спали. В соседних ответвлениях, они были небольшого размера, размещались остальные комнаты нашей казармы. Самыми главными среди них были канцелярия, оружейная, бытовая и досуговая.
В отличие от плацевого, мы, так же, как и расположение второго курса, отапливались дизелями, которые, находясь в агрегатном гроте, грели воду, поступавшую к нам по трубам. Для того что сохранять тепло, на месте соединения с плацевым гротом была перегородка, состоявшая из деревянных перекрытий и громадных стеклянных окон. Моя кровать была верхней, в углу у окна. Рядом, тоже на втором ярусе, была кровать Ильина. Данное обстоятельство позволяло вести наши беседы, а бывало, и споры, и после отбоя тоже.
Плацевой круглосуточно освещали три фонаря, и иногда, если хоть немного постараться и забыть, что находишься глубоко под землёй, ночью, то есть того, когда в расположении отключали свет, было приятно мечтать, глядя в окно. Вместе с фонарями оно поддерживало иллюзию того, что спустя несколько часов произойдёт одно из самых волнующих обыкновенных чудес нашей планеты. То самое, которое люди научились ценить только после того, как им во время Великого Исхода пришлось покинуть поверхность Земли и скрыться в её недрах. Это восхитительно-обыкновенное чудо – восход солнца.
В расположении происходила обычная вечерняя деятельность: наряд дежурил, поочерёдно сменяя друг друга на «тумбочке», все остальные предавались своим делам. Кто-то зубрил конспекты, кто-то читал. Некоторые чинили свою форму и пришивали свежий подворотничок, были такие, кто брился или мыл в умывальнике голову. Работал телевизор, снабжённый стареньким проигрывателем дисков. Иные курсанты просто разговаривали между собой, добавляя в постоянный звуковой фон помещения обрывки своей речи. Они состояли из еле слышного шёпота, восклицаний, обрывков фраз и взрывов смеха, – всего на первом курсе обучались 77 человек.
Я притащил выданное Колей тряпьё и бросил его на табуретку перед