– Ну, когда я говорил, что лорд Эдвард вложил в дом много труда, это все так, но до определенной степени. На самом деле настоящую работу сделал как раз мистер Синклер.
– Мистер Синклер? – Это заявление подстегнуло ее интерес, и она подалась вперед.
– Да. Чтобы закончить все в срок, мистер Синклер заставил всех трудиться день и ночь. Лорд Эдвард выдвигал идеи, составлял проекты, устраивал всякие хитрые совещания с архитекторами. Но если хотите знать мое мнение, то это заслуга именно мистера Синклера, что дом был все-таки построен!
– Собственно, твое мнение меня не интересует, – сказала Анна. Ей хотелось думать, что дом был с любовью создан ее мужем, а не в результате рабского труда под руководством Синклера.
– Простите, мэм, больше ни слова. – Шон, выглядевший достаточно пристыженным, молча уставился вперед.
Некоторое время они ехали молча.
– А как давно мистер Синклер здесь живет? – в конце концов спросила она, когда любопытство все-таки взяло над нею верх.
– Около пяти лет. С тех самых пор как они с лордом Эдвардом окончили университет и переехали сюда.
– А мистер Синклер в поместье и во все хозяйство тоже вкладывал «настоящий труд», как он это делал на строительстве дома?
– Он работяга будь здоров, этот мистер Синклер, – ответил Шон. Он быстро оглянулся через плечо и с невинным видом взглянул на Анну. – Но я, конечно, ничего не имею в виду: лорд Эдвард тоже большой работяга.
– Конечно, – сухо заметила Анна.
Они опять умолкли на какое-то время; Анна восхищалась окружающим ландшафтом и думала о Синклере, который, по сути, руководил строительством ее великолепного дома.
– Шон?
– Да, мэм.
– А тебе знакомо место под названием Хантерс-фарм?
– Конечно, мэм. Его арендует та англичанка.
– Это далеко?
– Да не слишком. А что? Хотите нанести визит миссис Хантер?
– Нет, я… Я просто слышала, что там красивый дом, и хотела проехать мимо, чтобы взглянуть на него. Это возможно?
– Ваше желание для меня закон, мэм.
Вскоре он свернул с главной дороги в сторону.
– А что ты знаешь о самой миссис Хантер? – решилась спросить Анна. Шон, похоже, представлял собой настоящий кладезь информации и совершенно не стеснялся ее разглашать.
Шон скривился:
– Она недобрая женщина, мэм. Все, что я знаю, – это что она очень плохо обращается со своими слугами и рабочими. Она приехала сюда из Англии и с тех пор ведет себя так, будто она королева Виктория. Никто ничего не знает ни о ней самой, ни о ее покойном муже, ни о ее семье. Но кое-что я вам все-таки скажу, мэм…
– И что же?
– Не знаю, откуда она явилась, только она не из дворян. Она может сколько угодно пудрить мозги вашему мужу и всем остальным, но только не мне. Настоящая дворянка так себя не держит. У нее есть гонор, есть изящество, но нет утонченности – одна жестокость.
– Отрадно сознавать, что ты обучен распознавать тонкости социального