– Есть у меня подозрение, что мы прекрасно поладим, – заметил он. – Не то чтобы у меня была привычка брать взаймы у друзей, но я считаю вас членом семьи, Рул.
– И приобщаете меня к ее привилегиям, – на лице у графа не дрогнул ни один мускул. – Сделайте же еще один шаг и предоставьте мне список своих долгов.
На мгновение виконт опешил.
– Как вы сказали? Что, всех? – Он покачал головой. – Дьявольски любезно с вашей стороны, Рул, но это невозможно.
– Вы меня пугаете, – сказал граф. – Они вне моих ресурсов?
– Все дело в том, – доверительным тоном сообщил ему виконт, – что я не знаю, насколько они велики.
– Мои ресурсы или ваши долги?
– Проклятье, старина, долги! Я не упомню и половины. Нет, давайте не будем спорить. Несколько раз я пытался подсчитать их. Думаешь, что вот наконец закончил, а потом, откуда ни возьмись, вновь всплывает какой-нибудь давно забытый счет многолетней давности. Так я ни разу и не дошел до конца. Лучше оставить все как есть. Живи по средствам – вот мой девиз.
– В самом деле? – с легким удивлением осведомился Рул. – Никогда бы не подумал.
– Я имею в виду, – пустился в объяснения виконт, – что когда какой-нибудь кредитор пускает, образно говоря, по вашему следу судебного пристава, приходит время рассчитаться с ним. Но чтобы уплатить все мои долги в одночасье – проклятье, о таком я даже не мечтаю! Нет, так не годится.
– Тем не менее, – заявил Рул, подходя к своему письменному столу, – полагаю, вы должны сделать мне такое одолжение. Ваш арест за долги, да еще в тот самый момент, когда вы будете вручать мне руку своей сестры в браке, расстроил бы меня несказанно.
Виконт ухмыльнулся:
– Неужели? Ну, пока они еще не могут упрятать пэра за решетку. Разумеется, я сделаю так, как вы просите, но предупреждаю – я увяз довольно глубоко.
Рул окунул кончик пера в чернильницу.
– Если я выдам вам вексель на своих банкиров на пять тысяч? Или, скажем, округлим эту сумму до десяти?
Виконт настолько опешил, что даже выпрямился в кресле.
– Пять, – решительно заявил он. – Раз уж вы настаиваете, я не возражаю против того, чтобы остановиться на пяти тысячах, но отдать десять тысяч своре торговцев я не могу и не хочу. Проклятье, мои предки перевернулись бы в своих гробах!
Он смотрел, как перо Рула скользит по бумаге, и качал головой.
– В этом есть что-то нечестивое, – сказал он. – Ничего не имею против того, чтобы тратить денежки, но меня с души воротит, когда их выбрасывают на ветер! – Он вздохнул. – Знаете, Рул, я мог бы найти им лучшее применение.
Граф стряхнул песок с бумаги и протянул ему вексель.
– Почему-то я уверен, что вы не станете этого делать, Пелхэм, – сказал он.
Виконт