Я громко хлопаю дверью в надежде, что он услышит шум и почувствует моё негодование. И пусть больше не пытается ухаживать за мной, принося мне еду. До сих пор я находила в корзинах одежду, пояса, какие-то мази, освежающие кожу. Но такого ещё никогда не было. Я вся дрожу от гнева. «Он должен быть очень вкусным». Глупое чудовище – думал, что я попадусь на приманку?
Я стараюсь успокоиться и ложусь на кровать. Потом закрываю глаза, кладу руки на лицо. И вдруг понимаю: он похитил меня не для того, чтобы кого-то шантажировать. Нет никаких переговоров, никто не договаривается о выкупе. Он не хочет выкупа – он хочет меня. Он похитил меня, чтобы сделать своей, в его планах я останусь в подземном мире навеки.
Меня внезапно охватывает чувство полной беспомощности. Я съёживаюсь на кровати как маленькая лилия, закрывшая лепестки. В моей голове сами по себе возникают одна за другой горькие догадки.
«Я останусь здесь навсегда».
При мысли, что я никогда не увижу солнечный свет, подруг, маму, у меня на глазах появляются слёзы.
«Мама даже не знает, где я».
Меня похитили, и она не знает, где меня искать.
«Вот почему прошло уже так много времени».
И если до сих пор никто не вступился за меня, то и потом никто не вступится.
Я оглядываюсь в отчаянной попытке найти защиту и помощь. Но в этой большой комнате я нахожу только голые стены и безмолвие.
«Я ушла под землю, и никто ничего не видел».
И даже если свидетели были, они, конечно, ничего не скажут против Аида. Жители моего острова, а иногда и боги, предпочитают молчать. Они молчат, даже когда знают. Молчат из страха перед властью и перед местью.
«Надо было мне принять предложение Ареса или Аполлона…»
Тогда я бы, вероятно, была в безопасности. Если бы я вышла замуж за какого-нибудь могущественного бога, Аид бы уважал наш союз и я бы не очутилась здесь, под землёй.
Я нервно поглаживаю свой хитон. Он поношен и изорван. Я пытаюсь залатать дыры, соединяя рваные края, но колени всё равно остаются открытыми. Маме бы не понравилось.
Я с ненавистью смотрю на чистую белую одежду, аккуратно сложенную в корзине рядом с кроватью. Это Аид велел принести её и оставить здесь для меня. Но я не приму ничего из того, что он мне предлагает. И потом: этот хитон – единственное, что у меня осталось от наземного мира. Сменить его – значит признать поражение.
«Может, Зевс мог бы…»
Зевс может. Он один может мне помочь. Зевс, мой отец.
«Он, наверное, и не вспоминает о тебе…»
Мне кажется, я слышу мамин голос. Она права, она всегда права. Зевс не поможет мне, потому что ему нет до меня никакого дела. Он, скорее всего, и не знает, что я пропала.
Мне нужен воздух. Я медленно встаю с кровати. Открываю дверь и выхожу из комнаты.
Дворец Аида с его мощными неприступными стенами только усиливает гнетущее чувство удушья. Наверное,