– В шкафу. Там она и останется до пятницы.
– В пятницу приходи в магазин. «Солнце» принеси с собой. Мы посмотрим, что вышло из моей идеи, а если желание разбить камеру у тебя останется, я сам дам тебе кувалду. Бесплатно. И колоду для колки дров, чтобы тебе было куда положить камеру.
– Договорились, – улыбнулся Кевин.
– Но что ты скажешь об этом родителям?
– Еще думаю. Не стоит их тревожить. – Кевин с любопытством взглянул на Попа. – Почему вы считаете, что я захочу рассказать об этом отцу?
– Если ты разобьешь свою камеру, отец разозлится на тебя. Это, наверное, и не так страшно, но он может подумать, что ты просто глуп. Или трусишка, вроде старой девы, которая звонит в полицию при каждом скрипе половицы, вот что я хочу сказать.
Кевин чуть покраснел, вспомнив, как разозлился отец, услышав, будто камера заколдована. И вздохнул. Этот аспект он как-то не продумал, но теперь, когда разговор принял такой оборот… ему не оставалось ничего другого, как признать правоту Попа. Если отец просто разозлится, Кевин это переживет. А вот если подумает, что его парень трус, или дурак, или то и другое… это сына Джона Дэлевена никак не устраивало.
Поп пристально смотрел на Кевина, читая его мысли столь же легко, как любой может прочесть газетные заголовки.
– Отец может встретиться с тобой здесь в пятницу, часа в четыре?
– Исключено, – покачал головой Кевин. – Он работает в Портленде. И возвращается домой не раньше шести.
– Если хочешь, я позвоню, – предложил Поп. – Джон придет сюда, если я попрошу.
У Кевина широко раскрылись глаза.
– Да, мы знаем друг друга. – Поп сухо улыбнулся. – Давно. Он предпочитает об этом не распространяться, о знакомстве со мной, так же как и ты, и я это понимаю. Но что я хочу сказать, я знаком с твоим отцом. Как и со многими людьми в этом городе. Ты бы удивился, сынок, если бы я тебе их перечислил.
– Как вы познакомились?
– Однажды оказал ему услугу. – Поп чиркнул о ноготь спичкой, укрывшись от Кевина за облаком дыма.
– Какую услугу?
– А вот это касается только его и меня. Как вот это дело… – он указал на стопку фотографий, – касается только меня и тебя. Вот что я хочу сказать.
– Ну… конечно… пожалуй. Должен я ему что-нибудь говорить?
– Нет! – чирикнул Поп. – Я позабочусь обо всем.
Выходя из магазина, Кевин Дэлевен знал только одно: он хотел, чтобы все это закончилось раз и навсегда.
Поп еще минут пять сидел, глубоко задумавшись. Он вынул трубку изо рта, забарабанил пальцами по столу. Табачный дым рассеялся, и Кевин бы увидел, что глаза у мистера Меррилла сейчас холодные, как декабрьский ветер.
Резким движением Поп снял с рычага телефонную трубку, позвонил в магазин фото– и видеотоваров в Льюистоне. Задал два вопроса. На оба получил положительные ответы. И вновь начал выстукивать пальцами барабанную дробь. Возможно, по отношению к мальчику он собирался поступить несправедливо, но Кевин приоткрыл завесу над тем, чего не только не понимал, но и