Особенно на задних рядах.
Вряд ли кого удивит тот факт, что больше всего пожертвований мы получали именно оттуда. При этом деньги перечислялись максимально прилюдно: «На благое дело я и сбережений не пожалею», «Неужели кто-то думал, что в Окленде (Нью-Гемпшире, Уайтленде, Форт-Стоктоне) собрались скупердяи?», «Я промолчу о том, сколько перечислил мой сосед: у этого скряги всегда туго с деньгами. Но сам я переведу втрое больше!».
В общем, никто не хотел, чтоб люди считали, что именно в них тыкал указующий перст. А мой отец тем временем продолжал: «Уверяю: каждый цент будет вложен в дело!» – и вызывал голограмму корабля, чтоб все сразу увидели, на что тратились.
Голограмму ставили в самой «Конкордии», и она действительно впечатляла. Огромный корабль, паривший над миром, начинал отстреливать свои модули вниз; сотней метеоров они проносились сквозь атмосферу, а очутившись на поверхности планеты, красиво раскладывались в дома, оранжереи, тепловые станции, ангары, ветряки… И все это – под какую-то древнюю музыку, которую в больших городах играют оркестры. Ты ощущал себя частью волшебства, порождённого движением механизмов; хотел оказаться там, в новом мире, увидеть настоящую трансформацию…
Впрочем, в полёте я её увидел – и чуть не свалился прямиком на пол рубки. Один из кораблей саморазбирался прямо в космосе. Модули отстреливались в никуда – и спустя время раскладывались в пустоте: дома́ шевелились, будто живые, пытаясь найти опору и закрепиться; ветряки ждали ветра, но его не было; тепловые станции взрывались, перегреваясь. Всё происходило беззвучно – никакого оркестра – и напоминало другое видео (тоже жуткое), которое я случайно посмотрел на спор: рыба, которую тянут с глубины, раздувается и взрывается от перепада давления. Корабль выглядел точь-в-точь как та рыба: потроха плавали повсюду, а скелет тем временем летел дальше, к миру назначения. Что он там станет делать? Благо, что это был автоматический грузовой корабль, а не пассажирский.
Во всяком случае, так считал отец.
– Тут уж ничего не поделать, – сказал он мне. – В каком-то смысле это – тоже фантазия. Чья-то. Несбывшаяся. Понимаешь? Ну вот и славно.
Я уже не особо понимал, но помалкивал – вспоминая голограммы, на которых никогда не видел ничего похожего. Корабль всегда разбирался над планетой, успешно – в самом конце на поверхности вырастал небольшой город с башней на главной площади. Над ней реял флаг «Свободной планеты» – нейтрально-белый. Над этим однажды кто-то пошутил: «Не успели прилететь, а уже сдаются!» – но шутника быстренько вывели из зала, а отец объяснил, что флаг белый потому, что на нём может быть изображено всё, что только могут выдумать будущие поселенцы, а кому лень выдумывать, тому будут со скидкой предоставлены услуги дизайнера.
Мы, кстати, на дизайнере сэкономили: по куску зеленой ткани (другой в этот момент дома не было), который мы собирались расписать, случайно прошлась моя сестрёнка