Авессалом. Начало. Виталий Радченко

улицам города, всегда ярко освещенным и до позднего вечера заполненным гуляющими прохожими. Другой был гораздо короче, но пролегал сквозь парк, причем по той части его, которая пользовалась у местного населения нехорошей славой. Ни влюбленные парочки, ни мамаши с колясками не ходили по заросшим кустами дорожкам парка. Зато с наступлением темноты он наполнялся болезненного вида молодыми людьми с пустыми глазами и вечно трясущимися руками, покрытыми размытыми наколками, алкоголиками и неприлично громко и сипло хохочущими девицами неопределенного возраста. Нужно ли говорить, что сегодня, крепко сжав кулаки и еще крепче стиснув челюсти, Авессалом Томашевич выбрал именно этот путь.

      Идти сквозь парк парню предстояло чуть менее километра. Первая стометровка далась легко, но потом решимость стала куда-то исчезать. В надвигающихся сумерках тропинка почему-то стала заметно сужаться, а ветви кустов приобретали какие-то странные, совершенно фантастические формы. Тропинка петляла, и вот уже огни города скрылись в кронах деревьев, возвышающихся над кустами. Авессалом неожиданно громко икнул и в тот же момент услышал сзади треск мотоцикла. Он ускорил шаг, мысленно проклиная себя за идиотскую безрассудность. Звук нарастал. И вот уже, в очередной раз оглянувшегося Авессалома, полоснул по глазам яркий свет фары стремительно приближающего мотоцикла. С громким всхлипом втянув в себя воздух, он бросился бежать. Ветки кустов больно стегали по лицу и рукам. В голове шумело от выпитого пива, которое совершенно некстати стало проситься наружу. Парень мчался вперед, отчаянно борясь с буйной парковой растительностью, собственным страхом и тошнотой, подкатившей к горлу. Вдруг впереди послышались голоса. Окрыленный внезапно обретенной надеждой на спасение, он бросился вперед. Пробежал еще несколько десятков метров, выскочил на большую поляну и тут же растянулся, споткнувшись о длинное бревно, лежащее поперек тропинки, пребольно ушибив колено. Быстро поднялся, запрыгал на одной ноге, стараясь не наступать на ушибленную, которая наполнилась саднящей болью от лодыжки до бедра, и затих, прислушиваясь. Звук мотоцикла стих. Спереди послышался шорох шагов, и на поляну вышло несколько молодых парней, лет восемнадцати. Авессалом, нелепо подпрыгивая на здоровой ноге, заковылял навстречу своим спасителям, приветственно махнув им рукой. Один из парней махнул рукой в ответ. Что-то пронеслось в воздухе и с силой ударило Авессалома в глаз, взорвав левую половину окружающей его реальности ослепительной вспышкой. Наполовину ослепший, он снова рухнул на землю. Приближающиеся парни загоготали. Он попытался приподняться и снова упал, на этот раз больно ударившись затылком – один из парней наступил ему на грудь, припечатав к земле. В руках он держал круглый предмет, сваливший Авессалома. Приглядевшись здоровым глазом, тот узнал небольшой гандбольный мяч.

      – Это и есть Единожды Рожденный? – насмешливо произнес парень, наклонив