– Ладно, шутки в сторону. Что было в милиции, рассказывай.
– Они спрашивали про Лену.
– Что про Лену?
– Ее отец, какая-то крупная шишка из чиновников, написал заявление, когда она не пришла домой ночевать. А возле «Граффити» нашли ее фотоаппарат.
– Фотоаппарат? – Гоша хмыкнул, – Вот уж правда, кто мнит себя стратегом, тот прокалывается на мелочах. И что фотоаппарат?
– На нем снимки. Мои, музыкантов, гандболистов…
– Кого-кого? – Гоша изумленно посмотрел на парня.
– Ну, гандбол, знаешь, игра такая, где мяч кидают друг другу… Лена мне говорила, что снимала по работе какую-то гандбольную команду. Да, кстати, несколько снимков были испорчены. Как бы засвечены…
– Я не очень фотогеничен, – снова ухмыльнулся поэт. – Что еще?
– Все.
– Ясно. Ну, тела ее они не найдут. Сигизмунд не так глуп, как хотелось бы. И он понимает, что достать тебя где-нибудь в подворотне гораздо легче, чем штурмовать СИЗО. А скажи, Сева, не показалось тебе что-либо подозрительным во время допроса? Или, может быть, кто-то из тех, кто допрашивал тебя… Что? Что такое? – Гоша недоуменно уставился на готового разреветься парня. – Ах да…. Тело… Успокойся! Хорош герой… Мы же все обсудили. Не оплакивать надо Лену, а биться за нее!
– Я готов, – Авессалом сжал кулаки и шмыгнул носом. – Говори, что делать.
– Первым делом тебе нужно вернуться на работу, ты и так опоздал уже. Там посмотрим. Но будь внимателен, Орден очень скоро узнает о твоем возвращении. Езжай в свое агентство и веди себя как можно естественнее. И помни, никому нельзя доверять.
– Но как я буду сражаться? Оружия у меня нет. Какое вообще оружие на вас, то есть на них действует? И как мне узнать этих, из Ордена? Гоша? – он завертел головой, озираясь по сторонам. Поэт исчез.
Спустя полчаса запыхавшийся Авессалом быстрым шагом вошел в здание «МедиаПро» и прямо на пороге нос к носу столкнулся с директором агентства. Юрий Геннадьевич Купонин, или Купидон, как за глаза называли его сотрудники, и вправду чем-то напоминал греческого бога любви. Слегка постаревшего – с солидным брюшком и розовой лысиной, обрамленной легкомысленными кудряшками, но не растерявшего юношеского пыла. Ибо о любвеобильности Юрия Геннадьевича ходили легенды, по большей части им самим и распространяемые.
– Томашевич! – Купонин подозрительно осмотрел помятую одежду Авессалома. – Где вас носит? Вы вообще в курсе, сколько сейчас времени? Вторая половина дня!
– Юрий Геннадьевич… Тут такое дело… Я был в милиции…
– Впредь постарайтесь планировать посещение подобного рода заведений в нерабочее время! – Купидон очень гордился своим чувством юмора. – Ладно, Томашевич, поговорим об этом позже. А сейчас быстро в офис – через минуту у нас общее собрание. Быстро! Быстро!
Смешно перебирая короткими ножками, директор поспешил