Коридоры по-прежнему пусты. Кажется, во всем блоке живет немного людей. Очевидно, по два в каждой комнате. Это хорошо. А то мама пугала меня утренними многочасовыми очередями в туалет. Здесь вроде много кабинок. И душевых целых две. На шестнадцать человек, наверное, достаточно.
Кабинки здесь – не совсем кабинки, по крайне мере, не как в общественных туалетах – коробки на железных ножках. То есть между душевыми настоящие стены. И двери тоже нормальные. Все плотно закрыто. С туалетами так же. Вполне цивильно.
Меня обдает паром из кабинки. Кто-то только что мылся. Пахнет лавандой и хозяйственным мылом. В решетке слива вижу кружок белых волос. Их немного, а все равно неприятно. Мама вот меня заставляет за собой даже волосинку убирать. Но в целом здесь прилично.
Едва переступаю порог душа, меня запихивает туда тяжелая рука и захлопывает за нами дверь. Я даже вскрикнуть не успеваю, как меня разворачивают и накрывают ладонью рот.
– Тихо, это я, – шипит Бархатов. Его огромные глаза смотрят в упор. Кажется, ресницами сейчас до моих достанут.
Что происходит? Я и испугаться не успеваю. И ничего не понимаю. Зато чувствую, как полотенце скатывается по телу на пол.
Блин! Только не смотри вниз. Не смотри вниз. Не смотри вниз.
И Бархатов, конечно, смотрит. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы перебороть смущение. Краснею, как в сауне. И дышать так же тяжело.
– Ты… повзрослела, – замечает Бархатов, поднимая брови.
А глаза вот никак не поднимет. Бегает по моей голой фигуре. Вот наглец! Ну, это уже возмутительно.
Я мычу в его ладонь и пытаюсь отпихнуть от себя за грудь. Он – теперь гора, фиг сдвинешь.
– Да тише, тут стены картонные, – ворчит и упирается лопатками в дверь. Головой почти достает до верхней планки косяка.
Я отскакиваю к другой стене. Тут вся кабинка – метр на метр. Куда ни встань, вдвоем везде, считай, впритык. От этого я еще сильнее краснею.
Слава… рядом…
Господи, как я истосковалась по этой улыбочке наискосок. Так засматриваюсь, что даже полотенце поднять забываю. Он мне помогает.
Блин, я же вообще без трусов. Не бритая, потная, грязная после дороги.
Стыдоба-то какая!
– Наоборот. Поводов для гордости тут явно прибавилось. – Бархатов скользит по мне нахальным взглядом. Хотя на щеках зреет румянец.
Я что, вслух это сказала?
– У тебя девушка за стенкой, а ты!.. Ты че вообще здесь делаешь? – резко выдергиваю полотенце из его рук и окутываюсь им потуже. Уши скоро отсохнут от такого жара.
– Пришел задать тебе тот же вопрос, – он вдруг становится серьезным. Опять щурится и смотрит холодно, с подозрением. – Не сваливай на случайность. Не прокатит. Я в такие совпадения не верю.
– Ага, в призраков ты веришь, а в совпадения – нет? – язвлю на автомате. Обида все-таки во мне еще теплится.
– Вероятность встретить призрака и то выше, чем тебя здесь. В Москве. В моем вузе. В моей общаге. На моем