– Дмитрий, я даже не знаю, что и подумать! Если бы я не знал тебя как истинно православного человека, то я бы непременно решил, что связался с воинством Сатаны…
– Аристидис, а если это воинство Христово? Ведь надо судить по людям не по их одежде, а по их поступкам. А вернуть крест на Святую Софию – разве это не угодное Богу дело? Но мы только теряем с тобой драгоценное время. Садись в лодку и оправляйся на русский корабль. Там ты сделаешь то, что ты мне недавно обещал. Помни, что греки будут гордиться тобой!
Я пожал руку своему старому другу, попрощался с бойцами «спецназа» – так орлы полковника Бережного называли себя – и отправился в Галату, в квартал, где жили богатые европейские купцы.
Там, окруженный высокой каменной стеной, стоял дом негоцианта Макса Шмидта, гражданина Северо-Американских Соединенных Штатов, немца по происхождению. Он приехал в Турцию еще до начала Гражданской войны и быстро разбогател на торговле египетской пшеницей и хлопком. Макс Шмидт пользовался большим уважением, как среди своих коллег, так и среди турецких чиновников. Впрочем, последние больше любили не самого американца, а те взятки, которые от него получали.
И только немногие знали, что под вывеской торгового дома «Макс Шмидт энд Компани» скрывается резидентура русской военной разведки в Турции. И возглавляет ее майор Леонтьев Евгений Максимович. Именно он имел прямой выход на генерал-адъютанта Николая Павловича Игнатьева, который двенадцать лет был послом в Константинополе, а теперь фактически возглавлял военную разведку русской армии, действующей на Балканах.
Я имел право выйти напрямую на майора Леонтьева лишь в самых исключительных случаях. Но сейчас я считал, что настал именно такой случай.
Внимательно осмотревшись и не заметив соглядатаев, я постучал в дверь дома. Она распахнулась почти сразу же, словно меня тут ждали заранее. Слуга, высокий и крепкий брюнет, внимательно выслушал пароль и, не говоря ни слова, повел меня в дом. Заведя в гостиную, он попросил подождать пару минут и вышел из комнаты. Вскоре в гостиную вошел сам хозяин – среднего роста, плотный, мужчина лет сорока, похожий на типичного немецкого бюргера.
– Что вы, собственно, хотели мне сообщить, господин?..
– …Ономагулос, – назвался я.
Майор внимательно прищурился – видимо, эта фамилия была ему знакома.
– Вы еще что-то хотели мне показать? – спросил он.
В ответ я надорвал шов на своей куртке и вытащил оттуда лоскуток с рекомендательным письмом Николая Павловича Игнатьева.
Майор внимательно его прочитал, потом еще раз так же внимательно посмотрел на меня, после чего положил лоскуток на стол и устало присел на стоявшее рядом со столом плетеное кресло.
– Итак, поручик, что случилось такое, что вы, зная о категорическом запрете прямых контактов со мной, решились все же прийти в мой дом? – спросил он.
– Господин майор, – ответил я, – дело действительно не терпит отлагательств.