Кроме этой информации паровоз был щедро оклеен объявлениями, афишами и социальной рекламой, призывающей граждан активнее сдавать кровь и пристегивать ремни безопасности. Синцов любил читать объявления, среди них иногда попадались забавные, но на паровозе таковых не нашлось, местные жители уныло продавали навоз, пергу, подержанные «Нивы», польский конфискат и детские коляски. Синцов уже почти разочаровался, но тут увидел. Собственно, это было и не объявление, а самодельный плакат, даже в чем-то афиша. На листе ватмана в красно-черных тревожных тонах неровными тревожными буквами было написано:
«Королева поэтов Элеонора Царяпкина и ее верные клевреты из Общества Братьев Дятловых объявляют ежегодное поэтическое ристалище. 15 июля с. г. на Вокзальной площади возле Паровоза им. тов. Чумбарова-Лучинского в жаркий полдень мы обрушим на вас испепеляющую ярость пены дней! Приходите! Приводите детей!»
Синцов подумал, что это он обвиделся. Гривск подкрался незаметно. Такое бывает, идешь-идешь, потом раз – и уже вляпался. Королева поэтов Элеонора Царяпкина из Общества Братьев Дятловых 15 июля будет ристаться на поэтическом поприще. Приводите детей. Паровоз Чумбаров-Лучинский рекомендует. Мама.
Не удержавшись, Синцов запечатлел афишу на мобильник и отправился дальше в поисках салона связи, хотя Элеонора Царяпкина не отпускала. Он шагал по улице Гурьева, немного ее узнавал, но сосредоточиться на памяти не мог, потому что Царяпкина. Прицепилась.
Он совершенно против своей воли представлял эту Царяпкину. Любит стихи, любит животных, не красавица. Красавицы любят себя, фитнес и не сильно жалуют поэзию. И уж тем более не читают стихи с паровоза. И что за дурацкая фамилия? Царяпкина. Хотя с такой фамилией, наверное, и надо быть поэтом. Жечь глаголом и царяпать предлогом заскорузлые провинциальные выи.
Синцов остановился и улыбнулся себе, «заскорузлые провинциальные выи» ему понравились, про «выи» он прочитал у Гоголя, не поленился узнать значение, и вот теперь выпало применить и запомнить. Хоть самому на паровоз, честное слово.
Синцов оглянулся на Чумбарова-Лучинского, отметил, что паровоз отлично вписывался в площадь. И вообще, чувствовалось, что, несмотря на небольшое количество населения города Гривска, население это склонно было к прекрасному и не чуждо художественных проявлений, кроме того, население это явно ценило историю родного края. Размышляя об этом и о том, что в крупных городах краеведческий огонь если не совсем погас, то теплится лишь в пыльных лампадах унылых энтузиастов, Синцов направился дальше по улице Гурьева и скоро вышел к месту, где некогда находился старый рынок.
Деревянные павильоны, памятные ему с детства, разумеется, не сохранились, их место теперь занимали