ЧЯП. Эдуард Веркин

и стертые буквы, и вроде бы орел, грязь, прилипшие песчинки, въевшиеся, казалось, в сам металл.

      – Это, скорее всего… копейка тысяча восемьсот пятьдесят третьего, – сказал Грошев, сощурившись. – ЕМ. В таком виде она не стоит ничего, сто рублей за кило. Но если ее слегка поднять… То есть бережно почистить, восстановить, проявить рельеф, наложить патину…

      Грошев отобрал у Синцова монету, зажал между ладонями, подышал внутрь, подкинул-поймал.

      – Одним словом, если над ней хорошо поработать, то можно продать рублей… за триста.

      – Всего?

      – Это не так уж мало, – сказал Грошев. – Нормальные деньги. А потом, мне это просто нравится.

      – Восстанавливать монеты?

      – Ага, – кивнул Грошев. – Чтобы поднять из какалика монету, нужно умение. Искусство, терпение, пальцы. У меня неплохо получается. Наверное, это наследственное. Ты в курсе, что наш прапрадед был мастером финифти?